Вихри Валгаллы. Василий ЗвягинцевЧитать онлайн книгу.
«Хантер-клубе» тщательно и истово, как русскими старообрядцами дониконианский канон, соблюдались нравы и обычаи доброго, старого, викторианского ХIХ века.
Промозглым осенним вечером в нем собрались поужинать несколько весьма приличных джентльменов. Безусловно имеющих членские карточки, проверить которые, впрочем, не пришло бы в голову ни одному лакею и даже самому метрдотелю, если бы он даже и не знал половины гостей в лицо.
Двое из них были депутатами палаты общин, один – палаты лордов, а остальные выглядели не менее солидно.
Иначе и не могло быть: стать членом привилегированного клуба в те далекие времена было куда труднее, чем сегодня академиком. Тем более одного из тех, что составляли славу аристократического Лондона. И существовали двести и более лет с неизменным уставом и почти неизменным фамильным составом своих членов, где джентльмены времен Питта и Дизраэли вполне могли бы соседствовать за столиками с джентльменами из окружения Ллойд-Джорджа и Чемберлена.
Однако хоть и крайне затруднен был путь соискателей к заветной карточке, но ведь отнюдь не невозможен. Однажды клановый барьер преодолел даже какой-то русский князь, в присутствии двух «непременных членов» взявший на рогатину сорокапудового медведя и тут же лично снявший с него шкуру. И теперь, сумев с все той же, не утраченной с годами ловкостью оставить в дураках всесильную ЧК, князь через три границы добрался до Лондона и обрел здесь пожизненный покой. Он появлялся в клубе ежедневно в девять утра и проводил там время до полуночи, завтракая, обедая, ужиная, играя в бильярд и бридж, а все остальное время читал газеты в кресле под картиной с изображением собственного подвига, имевшего место быть в 1897 году несколько южнее Костромы.
Величественное трехэтажное здание клуба на Пэлл-Мэлл украшало этот исторический район и стоило, как говорили, со всем своим содержимым не менее трех миллионов полновесных викторианских гиней. И, пожалуй, не зря.
Клубный ресторан, правой застекленной стеной выходящий в ухоженный зимний сад, кроме двадцати столиков общего зала, имел еще и несколько отдельных кабинетов, предоставлявших своим посетителям приятное или нужное уединение.
Один из них (последняя дверь направо по коридору) и был приготовлен для описываемой нами встречи.
Овальный стол, обтянутый тщательно выдубленной и выскобленной шкурой африканского слона, подстреленного полковником Флэнаганом в 1839 году в Родезии, окружали двенадцать кресел, изготовленных из тысячелетнего баобаба, пораженного молнией в 1851 году в Кении. Стены были увешаны коврами, привезенными сэром Эндрью Стюартом в 1880 году из Афганистана, на них красовалась коллекция мечей и кинжалов, собранная еще каким-то членом клуба в Бирме.
Слева от входа, разожженный слугами за полчаса до прихода гостей, пылал камин.
Ужин, поданный по общей карте, был неплох, хотя и не представлял из себя чего-то исключительного. Клубная кухня славилась не столько изощренностью, сколько свежестью продуктов и квалификацией поваров.
Закуски,