Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Клуб публицистов премии им. Владимира Гиляровского». АльманахЧитать онлайн книгу.
и смотря на всех оправдать себя, сейчас такая вера и раньше была таковой. Это то, что делает религию самым мощным из всех средств по превращению человека в робота.
И эта же вера может соединиться с религией, как у нас принято думать, объединяя два этих разных понятия в одно, часто путая и забывая, что это неразделимое почему-то осознание разного призвано не сделать из человека дурака, а наоборот, верный способ задуматься каждому.
Я надеюсь, до сих пор в логике моей не было трещин и вряд ли на данном этапе появится кто-то из признанных экспертов, любящих мусолить одни и те же понятия, сводя их в основном к понятиям разным. Даже старина Розенталь при его колоссальных знаниях языка и сокрушающем в этих делах опыте боялся путать слова и очень точно давал определения и примеры слов, но соединить две эти дефиниции веры и религии в одно, это, как сказал бы Фрейд, то же самое, что сравнивать анатомию и гистологию. Или вот еще наглядный пример для лингвистов и философов: возьмите любую дихотомию и сделайте из нее суп «Детерминированный». Если получится – позвоните мне сразу, я приеду в этот же день, как и тут же вылечу первым рейсом даже ночью, если даже самый главный патриарх из всех главнейших патриархов мира помолится и вера его будет хотя бы с горчичное зерно, способное сдвинуть хотя бы горошину с его, без сомнения, небедного стола.
Бывали времена, когда я даже подходил с просьбами и вопросами к святым отцам в местных церквях, не забывая попросить их объяснить мне очередной стих про веру и горчичные зерна, на что получил столько же разных ответов, сколько и причин отвечающих быстро уходить по своим делам, нести ахинею, кашлять долго или ссылаться на гайморит. Я никогда не думал отомстить или сделать больно этим людям, но я не могу считать иначе, особенно после их невнятных ответов. Просто я знаю, что такое вера, и знаю, что это бесплатно, что это всегда поможет, когда нам кажется что все, это точно конец…
Но я также знаю, что за 30 своих лет я ни разу не видел, как кто-нибудь помолился при мне и хотя бы ребенку, страдающему от насморка, стало бы тут же хоть немного да легче. Я уже не говорю о том, что пробовал истово молиться на природе, где я иногда бываю летом, расположившись полулежа с травинкой во рту среди гор и деревьев. Я уже молчу, сколько раз я лежал среди старых пней на лужайке, залитой солнцем, и, наблюдая целую свору муравьев, как думал, что даже их бессвязные на первый взгляд движения никогда не закончатся тем, что вместо того, чтобы успеть отстроить свой большой дом в срок, они остановятся вдруг от бессилья все разом и начнут водить одновременно своими уставшими лапками по системе слева-направо вверх-вниз и надо же – неподалеку, как в волшебной истории по Гарри Поттера, будет сам собой собираться муравейник-дом, а кто-то из них махнет украдкой другой своей свободной лапкой соседке и, попросив у бога-муравья удачного вечера, вдруг поймает соседний взгляд (или что-то вроде него) симпатичной муравьихи в джинсах и на каблуках, с белой заправленной в тугой и красивый ремень