Законная семья злого опера. Яна НевиннаяЧитать онлайн книгу.
я. Да семьдесят процентов жалоб отделения на тебя одного приходится!
К крикам начальства не привыкать, так что я даже не сморщился. Поорет да перестанет. Знаем, проходили.
– И не стыдно тебе?
Вопрос риторический, потому смолчал. Ждал, пока Державина отпустит и он перейдет к делу.
– Вот уволю тебя к чертовой матери, Довлатов, будешь тогда палкой махать на дороге. Полосатой! – продолжал сыпать пустыми угрозами начальник, но мы оба знали, что с такой раскрываемостью, как у моего отдела, никаким увольнением или переводом не пахнет. Однако придется сделать вид, что я поддался. Немного. А то у него, того и гляди, рожа лопнет или инсульт хватит. Слишком уж раскочевряжило старика.
– Чего молчим? Ты лучше объясни, зачем грубил прокурорской семье?! Большой человек! Мог бы и с уважением отнестись, а не в камере закрывать! Еще и опеку вызвал – на прокурорского ребенка! – пыжился Державин, вспоминая минувшие дни, когда к нам за воровство доставили девчонку с дочкой, а тех потом мой товарищ и по совместительству прокурор округа взял в оборот и в качестве семьи представил.
Та история была известна не всем, Державин был точно не в курсе. И уверился, что я применил грубое обращение к жене и дочке прокурора, который ходит в любимчиках у генерала и знается с его семьей. Поэтому и орет сегодня начальник на всю Ивановскую.
– Вот вроде смазливый ты для баб мужик, тебе бы с ними шуры-муры водить, а они от тебя только и огребают. Всё! Сил моих на твою рожу дьявольскую смотреть нет! Проваливай! И если хоть от одной девицы хоть одна жалоба на твою грубость поступит, отправлю тебя участковым на Даниловский район, усек?!
Угроза подействовала, и я, стиснув зубы, кивнул. Даниловский – самый тухлый, то есть спокойный по криминогенности район. Для многих попасть туда рай, а вот для такой деятельной натуры, как у меня, сродни наказанию в виде адского котла.
В другой раз я бы стоял на своем насмерть, но сейчас перемены мне не с руки. Как снежный ком, вместе с появлением бывшей навалились проблемы, о которых я семь лет не был в курсе. Хотел бы сказать, что еще столько же не знал бы о них, но прошло всего двое суток с момента, как я получил от нее сообщение. Зная ее, она могла соврать, что ее сын от меня, но она ведь знала, что я всё проверю. Черт, Довлатов, неужели ты собираешься реально забирать пацана из детдома? Черт!
– Демид Дмитриевич! – крикнул мне подчиненный Ахметов, выходя из общего кабинета. – Мне нужно на место преступления выехать, Максимов в отпуске, а Жезневский на выезде. Некому подозреваемую допросить.
– Что там? – кивнул я и остановился, хватаясь за ручку двери.
– Киднеппинг. Девчонка пыталась украсть ребенка из детдома.
Ахметов сморщился. Преступления с детьми – самые неприятные, они оставляли мерзкий привкус горечи. Он коротко ввел меня в курс дела, и я заскрежетал зубами. Несколько дней назад этот случай стал бы в моей практике еще одним безликим преступлением, но с тех пор, как я узнал, что бывшая, мало того что скрыла от меня беременность семь лет назад и вышла замуж за моего более состоятельного друга, так еще и сдала сына в детдом, как только криминальные дружки ее мужа проломили ему череп, вогнав того в кому, а сама Маринка пустилась в бега. Хорошо, ума хватило написать мне. Черт, Довлатов, неужели ты и правда свыкся с мыслью, что ты отец?
– Ясно. На себя беру ее. Иди.
Я открыл дверь и размашистым шагом дошел до стола подчиненного. Расположился в кресле и посмотрел на ту, что сидела напротив. Пигалица, как есть. Мелкая блондиночка, симпатичная, длинноволосая, про таких говорят “тонкая да звонкая”. В моем вкусе, как назло. Но грустные глаза и слезы давно не способны растопить лед в моем сердце, так что я равнодушно глянул на нее и кинул перед ней листок бумаги и ручку.
– Давайте, гражданочка, пишите.
– Что писать? – прошептала она, заламывая на груди руки.
– Признание. Зачем, когда, кого, куда.
– К-какое признание? Я ничего не совершала. Я…
– Хватит! – процедил сквозь зубы. Настроение и так было ни к черту, еще и девица попалась бестолковая. – Вас поймали на месте преступления, гражданка Филиппова. Киднеппинг – серьезное преступление, до семи лет лишения свободы. Хотите скостить срок, не тратьте ни мое, ни свое время, пишите признание.
Я облокотился о стол и слегка наклонился вперед, нависая над девчонкой. Она дрожала и в целом выглядела потерянной, так что еще чуть-чуть, и дожму ее, а после сразу же отправлюсь в детдом – разузнаю, что там да как. Хоть на пацана гляну.
– Я ничего писать не буду! – прошипела вдруг девчонка. – Никакого преступления я не совершала. Я забирала из этого ужасного места своего племянника! Сына моей сестры! И если это называется похищением, то, значит, в вашем государстве неправильные законы!
Лицо ее раскраснелось, щечки заалели, и я невольно опустил глаза к пухлым губам. В штанах моментально стало тесно. Черт. Личный интерес к подозреваемой – плохая идея, Довлатов. От собственного интереса я разозлился и встал с места, огибая стол и нависая над девчонкой. Диана Олеговна Филиппова.