Амори. Особая девушка. Ольга ЛиЧитать онлайн книгу.
ьтурных связей Вито Бернарди, министр образования Румынского департамента Леонард Панает, глава региона Крайова Елена Албу, Патриарх Димитрий и, конечно же, члены семьи Михэеску – представители старейшего рода вампиров – почтили мероприятие своим присутствием.
Атанас Михэеску перерезал торжественную ленту и пожертвовал на развитие Дома Крови крупную сумму гломо1, которая пойдёт на продовольственное обеспечение воспитанников Дома.
Патриарх Димитрий вознёс благодарственную молитву за быстрое и качественное возведение комплекса и подарил от лица церкви Икону Святого Николая для Дома Божьего при приюте.
Директором Дома Крови был назначен господин Вэзил Фабрис, известный по организации точечных реабилитационных станций, которые сыграли большую роль в борьбе с Лейко 2.0. В дружеской беседе с репортёром нашего ежедневника господа Михэеску и Фабрис выразили надежду, что обоюдное согласие и взаимопонимание помогут им построить светлое будущее для подрастающих малышей, которые оказались без семьи, крова и будущего в эти смутные времена, когда вся планета борется с последствиями Лейко 2.0.
К сказанному остаётся добавить, что в январе 2075 будут сданы Дома Крови в Европейской части вблизи Бремена, Севильи и Видина. Азиатская часть присоединится к программе «Спасение и Благодарность» весной следующего года.
От лица редакции желаем успехов в реализации программы СИБ».
Глава 1. Долгий День Благоденствия и сбывшийся сон
Март 2124 года
Кто-то бежит за мной, а я так устала. Раздаются свистящие звуки – это выстрелы, стреляют из арбалета. Устала бежать, устала от холода, устала от страха. Спотыкаюсь, падаю, встаю. Снова бегу. Под ногами противно чавкает грязь. В висках стучит мысль: «Прячься, прячься, они найдут тебя, они убьют тебя!» Первобытный инстинкт выживания гонит меня, как антилопу от льва, лёгкие вот-вот взорвутся… Слышу ещё какие-то звуки позади, оглядываюсь, и в шею, чуть выше ключицы, впивается что-то острое и холодное, наверное, стрела. Чувствую оцепенение и падаю в холодную грязь. Вслед несётся какая-то странная речь, это не глобо… и не один из узких языков, которые я знаю.
И тут открываю глаза.
Доброе утро, холодный пол.
«Никогда не было, и вот опять», – вздыхаю про себя, забираясь на кровать. Напротив мирно сопит Дина, которую не разбудишь и землетрясением. Я сгребаю одеяло, обнимаю подушку и пытаюсь уснуть. Всё, как всегда, уснуть не получается. Лежу в состоянии полудрёмы и пытаюсь вспомнить, что забыла. Какие-то странные слова вертятся в голове – вроде и что-то знакомое, а вроде и нет. Первый раз за всё время мне что-то говорили во сне. Обычно видятся какие-то образы, тени. Смотрю на часы-браслет, уже шесть. Я больше не усну, да и вставать скоро. Пойду в душ первая.
В душевой открываю глобо-браузер и ввожу: «регис». Кажется, это я слышала о во сне. После непродолжительного поиска становится ясно, что это, скорее всего, обрывок какого-то слова. Нужно поменьше читать всякой мистики перед сном. «Звонок» Судзуки – не лучшая литература на ночь, как и Стивен Кинг в прошлом месяце, после которого только Дина может спать своим знаменитым сном младенца.
Тёплые струи воды приводят в себя, чищу зубы, сушу длинные тёмные волосы и чувствую себя гораздо лучше, как и всегда. Утренние ритуалы, повторяющийся распорядок дня как бы говорят: «Какие чудища, какая погоня, какой страх? Просто читай женские романы перед сном, как все».
Я слышу повторяющуюся трель Дининого будильника и не могу сдержать улыбки, входя в комнату. Это тоже что-то постоянное – крепко спящая под будильник подруга, разбудить которую могу только я.
– Дина-апельсина, вставай, – пою громко, – подъё-о-о-ом!
Дина не очень хочет вставать, и мне приходится стаскивать с неё одеяло. Она бурчит и идёт в ванную, а я заправляю наши кровати.
За окном красота, рассвет плавно переходит в солнечное утро. Я вижу, как золотистые лучи подсвечивают кусты сирени, как блестит вода в ручье, и в очередной раз любуюсь прекрасным видом. Уже конец марта, и скоро зацветёт сирень, ночи станут теплее, и можно будет спать с открытым окном. Я так люблю середину весны: всё свежее, всё полно жизни и никакой грязи и дождей, как в конце февраля. При мысли о грязи и дождях снова вспоминаю свой странный сон. Окутывает неприятное чувство и застревает где-то в гортани, как подступающее чувство тошноты. Я, наверное, хмурюсь, потому что Дина на выходе из душевой замечает моё выражение лица и спрашивает:
– Что, опять плохой сон?
– Угу.
– Что на этот раз – привидения или ты снова бегала по кладбищу? Или адский клоун бегал за тобой с ножом? – спрашивает подруга страшным шёпотом прямо в ухо. – Или адский клоун тебя до смерти защекотал, – и тыкает мне пальцем в бок.
– Нет, там был волк из русских сказок, который кусал тебя за бочок, – и щекочу её в ответ. Мы смеёмся и дурачимся. Ни о каких снах я больше не думаю.
Из динамиков в коридоре раздаётся утренняя мелодия – гимн каждого нашего дня, и мы быстро расчёсываемся, надеваем зелёные парадные
Гломо – всеобщая валюта.