Женское счастье. Евгений ШишкинЧитать онлайн книгу.
ох гальки и шум прибоя в открытую, невзирая…
– Он и жену свою на такой же манер зовет, – шептала за ужином Вере соседка по столу, востроносая, хитроглазая полустарушенция Серафима Юрьевна. – Мне знакомая рассказывала, его землячка: ихняя семья в городе известная. Он в судах работает, этим… Как его? Адвокатом. А жена у него с телевидения. Сынок у них уже в школу ходит. А он все жену-то – «Малыш» да «Малыш». – Серафима Юрьевна тихонечко хихикнула, скосила шустрые глазки, чтобы подглядывать за курортным героем, который невдалеке придвигал стул для Ларочки, тоже размещаясь за ужинным столом. – Каждый год он сюда ездит, у него тут связи с главврачом, – прибавляла Серафима Юрьевна, мелко жуя хлебушек с омлетом и низко склоняясь к тарелке. – И всякий раз такая же история. Выберет себе подходящую, симпатишную, и все они у него – Малыши.
«Пошляк! – брезгливо подумала Вера, исподтишка метнула острый взгляд в сторону Виктора. – Стиляга и пошляк!»
Он, как всегда, был щегольски одет: непогрешимой свежести и утюжки голубая рубашка с тонкой синей строчкой, светлые летние котоновые брюки с серым плетеным ремнем; на шее серебряная цепочка с круглым амулетом; лицо безукоризненно выбрито, «выглажено»; Вере показалось, что даже на недопустимом расстоянии она чувствует запах одеколона, которым он пользуется – наверняка французский. А эта дуреха Ларочка в горошковом мини-сарафанчике на узких бретельках аккуратненько держит вилочку и сияет рядом с Виктором, «как медный таз на солнце»!
Чуть позже, коротким, но цепким взглядом Вера подметит, что, уходя из столовой, Виктор не просто держал Ларочку за руку, а слегка тискал ее руку – истинно, как двое показательно влюбленных студентов, которые только и ждут уединения и потемок… «Распутник и негодяй!» – у Веры уже имелся весомый повод оскорбить Виктора и чуточку возненавидеть.
Хотя при этом высокое (с обратным знаком) чувство ненависти в ней возникало к Виктору не оттого, что она в действительности его презирала всем сердцем, отнюдь нет, в ней было даже больше обиды, чем негативных высоких чувств. Ей просто-напросто хотелось прилюдно каким-то образом оскорбить, насмеяться над этим пижоном Виктором и, возможно, над его «не самым удачным выбором»… Тут и возникала некоторая путаница в чувствах Веры. Ведь ей могли нравиться такие викторы? Разве нет? Могли! Разве Игорь был не из той же породы дерзких отчаянных соблазнителей? Впрочем, Игорь – это уже далекое прошлое. Нынче колол глаза этот…
Санаторий считался узкопрофильным, не очень крупным и был несколько удален от курортных столиц. Он примыкал к немноголюдному поселку с малоэтажными строениями, уютно вкрапленными в густо-зеленую широкую подкову морского побережья. За тылами поселка бесконечно высились горы, а перед фасадными окнами домов, отчеркнутое белой галькой пляжа, бесконечно простиралось море. Впустив в свое безмятежное лоно санаторий, поселок только выиграл: взбодрился и запестрел от приезжего отдыхающего люда, нарастил рыночный торговый оборот, заимел увеселительные заведения, поразнообразил темы разговоров для местных обывателей.
Публика санатория была отчасти постоянной, циклически наезжающей сюда притормозить ход хронической болезни, продолжить знакомства с благожелательным персоналом и утешиться целебным источником.
Серафима Юрьевна слыла тут всезнающей старожилкой и во время столованья просвещала Веру о неписаных порядках санатория: о мелких взяточнических грешках медсотрудников, о тонкостях лечебных методик и, безусловно, о любовных похожденьицах «той дамочки за третьим столом от окна» и «того усача-военного, который хохочет на весь зал», «а вон та, которая рыжая, уже дважды делала подтяжку и пережила двоих мужей…»
Вера бесстрастно наблюдала, как движутся узкие морщинистые губы Серафимы Юрьевны, как из-под желто-седой челки шныряют по сторонам ее неумолимые глаза, как зелено и нелепо блестят крупные фальшивые изумруды сережек в ее одряблых мочках, и оставляла интимно-сплетническую информацию без крохотного участия и словесной поддержки. И вообще – все курортные романы, сомнительные развлечения и болтовня об этом – решительно отсекались планами ее поездки. Она здесь с единственной и четкой целью – лечиться и не допустить прогрессирующей формы заболевания; грязи, минеральные ванны, солярий, массаж, морской моцион, консультации специалистов, а для досуга – книга Жорж Санд и вязание розовой кофточки; спинку кофточки Вера начала еще дома, а здесь намеревалась всю вещь закончить и вернуться назад в обновке.
Соседка по комнате, белотелая, в родинках, тучная и рыхлая больнушка Ольга, у которой на первом счету шла своя болезнь, а на втором – средства от ее избавления, Веру вполне устраивала. Ольга, казалось, была напрочь лишена флирта, шарахалась от всякого заигрывания мужчин, а Вера поползновения разных волокит гордо не замечала, и этот автономный монашеский устрой вполне годился для полноценной поправки здоровья. Санаторный режим с обилием процедур втягивал в размеренный, исцелительный ритм – без излишества эмоций и отвлекающих помех. Словом, никаких глупостей…
И, возможно, все катилось бы так до конца путевки, если бы не приехал, не «нарисовался» он – этот Виктор. Он сразу выделился, «выпятился» среди