Игра души. Хавьер КастильоЧитать онлайн книгу.
и частными историями внутри произведения или связанными с ним – не более чем плод простого и вездесущего совпадения.
Глава 1
Не бойся, все пройдет.
– На помощь! – кричу я, зажимая живот рукой и чувствуя, как между ребер сочится кровь. – Держись, Мирен! – в отчаянии шепчу сквозь зубы. – Держись, черт тебя возьми.
«Думай быстрей. Думай. Позови кого-нибудь. Зови на помощь, пока не стало слишком поздно».
Я чувствую, как кровь толчками извергается из тела, словно душу укачало и рвало на этом серпантине последнего пути. Это было ошибкой. Это конец.
Мне не следовало продолжать.
На улице никого, только его шаги преследуют меня. Его удлиненная светом фонарей тень то растет, то исчезает: большая, крошечная, огромная, невидимая, гигантская, эфемерная. Я теряю его из вида. Где он?!
– На помощь! – кричу я снова в пустынную темную улицу, сообщницу моей смерти.
«Ты должна рассказать правду, Мирен. Давай. Давай же! Ты должна идти».
У меня нет телефона, но даже если б был, никто не успеет прийти мне на выручку. Никто не сможет добраться сюда раньше, чем он убьет меня. Кому бы я ни позвонила, взывая о помощи, этот кто-то найдет лишь труп тридцатипятилетней журналистки, душа которой за четырнадцать лет так и не оттаяла от холода той кошмарной ночи.
Свет фонарей всегда воскрешал в моей памяти ужас 1997 года: мои истошные рыдания в парке, их ухмылки, когда они смотрели на то, как я сотрясалась всем телом, крича от боли. От этой раны я не смогу оправиться. Наверное, все должно было закончиться там, под мигающим светом других черных фонарей, на другом конце Нью-Йорка.
С трудом пускаюсь бежать. Каждый шаг острой иглой впивается мне в бок. Я заставляю свое тело тащиться по длинной темной дороге, ведущей к Рокавей-Бич, вытянутому широкому пляжу, изнывающему под жестоким ветром и неутолимым голодом океана, напротив парка Джакоб Риис. В это время там никого нет. Солнце еще не взошло, и убывающая луна печально освещает следы ног на песке. Я оборачиваюсь и вижу, как среди мглы в лунном свете за мной тянутся тонкие кровавые линии, отмечая каждый мой шаг. По крайней мере, по ним агент Миллер сможет восстановить последние минуты моей жизни. Вот о чем думает та, кого вот-вот убьют: что останется после меня, чтобы найти убийцу. Следы ДНК под ногтями, кровь жертвы в машине. Когда он со мной покончит, то отвезет мое тело куда-нибудь далеко, и я навсегда исчезну из этого мира. Останутся только мои статьи, моя история и мои страхи.
Добравшись до конца улицы, я сворачиваю налево и с быстротой, от которой и без того рваные мышцы расходятся на куски, ныряю в дыру под одним из бетонных строений старого Форта Тилден, брошенного на произвол судьбы.
То, что когда-то было военным объектом, сейчас представляло собой лишь неприветливые руины на берегу моря. Они возвышались над пляжем в форме языка и словно хотели оградить Куинс от ненасытности Атлантического океана. Так же как и Форт Тилден, я, еще пару дней назад неутомимая журналистка «Манхэттен пресс», сейчас съежилась до размеров маленькой девочки, кричащей от ужаса, пока он бежит следом за мной. Вот во что я превратилась. В новое воплощение моих страхов. В грязную тряпку, о которую мир вытирает свои постыдные поступки и секреты. В женщину, которая гибнет от рук какого-то выродка.
Никто не просил меня о помощи. Я должна была прийти сама. Никто не просил меня ввязываться во все это, но какая-то часть меня пронзительно кричала, чтобы я отправилась на поиски Джины. Не знаю, как я могла не понять. Наверное, мне нужно было снова… почувствовать себя мертвой.
Полароидный снимок. Все началось с него. Снимок Джины. Как я могла быть такой… наивной?
Я осматриваюсь по сторонам в поисках выхода, стараясь не нарушать тишину и сдерживать тяжелое дыхание, рвущееся из груди. Я слышу его шаги, переплетающиеся с шумом ветра. Чувствую, как песчинки песка впечатываются мне в кожу, словно пули, потерянные в бою между пляжем и ветром.
– Мирен! – слышится его яростный вопль. – Мирен! Выходи!
Если он найдет меня, мне конец. Если я останусь здесь, умру от потери крови. Ко мне подкрадывается сон. Нежное прикосновение ночи. Игра души. Говорят, что такой приходит, когда ты теряешь слишком много крови. Я зажимаю рану, и меня пронзает такая боль, будто раскаленным железом ставят клеймо со словами: «Не принадлежит никому».
Я закрываю глаза и сжимаю зубы, пытаясь утихомирить пульсирующие удары в боку, как вдруг мысль, которую я уже считала безнадежной, вспыхивает вновь.
«Беги».
Выглядываю из укрытия, оценивая свои шансы, и вижу забор парка Риис. Если мне удастся перебраться через него, я могла бы добежать до домов на Рокавей и позвать на помощь. Однако колючая проволока, окружающая бульшую часть Форта Тилден, выглядит так, словно угрожает освежевать меня и выпотрошить все внутренности, если я только попытаюсь перелезть через нее.
Он близко.
Я чувствую не его тепло, а его холод. Его ледяное тело застыло в нескольких