Алтай. XXI век. Поэзия. Группа авторовЧитать онлайн книгу.
ется в итоге не совсем корректно, можно сказать, не совсем справедливо.
Мы же решили собрать под одной обложкой ограниченное число авторов, живущих или живших в Алтайском крае на рубеже эпох, в конце прошлого – начале нынешнего столетий, и создавших наиболее значительные образцы поэтического творчества. И представить их, насколько позволяет объём издания, наиболее полно, поскольку дватри стихотворения, даже самого высокого уровня, не смогут раскрыть всех граней творчества поэта, показать его истинный масштаб.
В нашем сборнике соседствуют поэты давно состоявшиеся, хорошо известные у нас и в других регионах России и те, чьи стихи в силу разных обстоятельств не дошли ещё до широкого читателя.
Владимира Башунова, Бориса Капустина, Станислава Яненко, Анатолия Егорова уже нет на этом свете, но без их произведений невозможно представить нашу современную поэзию. Именно они задают ту высокую планку, к которой мы все стремимся.
И ещё один важный момент. Это издание не смогло бы состояться без материальной помощи и содействия замечательных людей, искренних и честных подвижников из барнаульской фирмы «АКСОИД» (руководитель – Игорь Анатольевич Афонин). Честь им и хвала!
Валерий Котеленец
Николай Байбуза
Николай Сергеевич Байбуза родился в 1946 г. в Барнауле. Первые стихи опубликовал в краевой газете «Молодёжь Алтая». В конце 1980-х переехал в г. Саратов, где прожил двадцать пять лет, там же вступил в Союз писателей России. Десять лет руководил областной поэтической студией «Азъ». Издал пять книг стихотворений на Алтае, в Поволжье и Москве. Живёт в Барнауле.
Дерево, разбитое молнией
В тонкий прутик
молния не бьёт —
молния в него не попадёт!
Вот оно – высокое – стоит,
в три обхвата, чёрное на вид.
Ветка – обожжённая рука —
тянется
опять под облака.
К чёрной туче
поднимаю взгляд,
под ногами
прутики хрустят.
В тонкий прутик
молния не бьёт —
молния в него не попадёт!
Лось
В. А.
Не научился путать следы —
напоролся на пулю лбом.
Шкуру снимают кривым ножом,
режут от паха до бороды.
Вырубят с лобной костью рога,
взвесят сердце на липких весах,
в железобетонных домах
отведают с ливером пирога.
Не шелохнулся столетний кедр.
Псы рычат, требуху теребя.
Конец охоте!
Ноздрями пещер
вечность обнюхивает тебя.
Время чёрной рябины
Длинным свистом холода
Север гонит в города,
гонит всех бродяг
лесов и полей.
Вот и мне пора в тот дом —
с георгином под окном,
где родное в холода
всё родней.
Там,
когда бывал не мил,
с ласточками говорил.
Постучусь я потихоньку в окно.
Здравствуй,
мой надёжный брат,
не из каменных палат,
от засилья русских дум
не темно?
Август
не умея красть,
дал рябине чёрной власть:
хватит чёрных ягод нам,
всем подряд.
Ты опять и клят и мят.
Сто судов тебе твердят,
что и нам пора забыть
Сталинград.
Пусть продолжит
нашу речь
короля Георга меч.
Мы без нефти и газа поймём:
откровенно говоря,
от вранья и от ворья
нам сегодня
не отбиться копьём.
Робок свет кремлёвских звёзд.
Ярок у кометы хвост.
Звёздной дуре
не жалеть ни о ком.
Не сойдёт она с ума:
хоть сума ей,
хоть – тюрьма,
не ударит по столу
кулаком.
Не бывает братский дух
с девяти часов до двух.
Не здороваются братья кивком.
Будь же долго,
русский брат.
даже если – клят и мят,
даже если плохо с правдой знаком.
Это