Демонстрация. Повесть. Андрей ТихомировЧитать онлайн книгу.
твет лишь сонно что-то пробормотал, а малыш повернулся на другой бок.
Увидев, что вставать никто не собирается, Флориан снова вернулся к кухонному столу, снял картонную крышечку с бутылки и стал наливать молоко в алюминиевую кастрюльку. Густая белая струя мягко забулькала, ударяясь о дно. Выцедив все молоко до последней капли, Флориан вынул из шкафчика голубой чайник и наполнил его водой. Потом чиркнул спичкой, включил газовые горелки. Вспыхнули острые огоньки и, обежав круг, превратились в две шипящие синие звезды. Флориан поставил на них кастрюльку и чайник и занялся приготовлением кофе.
Медленно вертя ручку жестяной кофейной мельницы, он время от времени поглядывал на плиту. Из носика уже вилась тонкая струйка пара. Сам же чайник, уютно расположившийся в огненном гнездышке, тихонько что-то насвистывал и походил на какую-то голубую птицу, на живое существо. Может быть, потому, что насвистывал, а может быть, потому, что вызывал в памяти образ Габи.
Флориан купил этот чайник однажды днем в торговых рядах квартального рынка. Фабрика, на которой он работал, бастовала, и потому он мог сколько душе угодно шататься по рынку, бродить по узким проходам между брезентовыми навесами и разглядывать груды дешевых товаров. Однако же прогулки эти были не совсем бесцельными. В уме Флориан прикидывал, что подошло бы их квартире и что он купил бы, будь у него деньги. Новую скатерть из искусственного шелка; несколько белых кухонных табуреток для себя и для Габи; фаянсовый сервиз с золотым ободком, почти совсем как фарфоровый, не отличишь; приемник в зеленом полированном корпусе, еще кое-что. Флориан не в первый раз бродил по рынку и точно знал цену каждого предмета, но общая сумма была столь велика, что не о чем было и думать.
Тогда-то на рынке он и увидел голубой чайник и сначала просто прибавил его в уме к списку остальных вещей. Потом заметил написанную мелом цену и решил тут же купить чайник, потому что цена была совсем низкой и потому что Габи давно уже мечтала о таком чайнике.
Когда он вернулся домой, Габи еще не было. Она пришла только к вечеру, усталая и невеселая.
– Почему ты не явился на собрание? – слегка прикоснувшись губами к его щеке, спросила она.
– На какое собрание?
– Ты даже не помнишь…
Только тогда он вспомнил, что стачечный комитет назначил в этот день собрание.
– Да, верно, у меня совсем из головы вылетело. Взяв со стола чайник, он покачал им в воздухе:
– Посмотри-ка, что я тебе принес!
Габи посмотрела на чайник, но не улыбнулась. – Как тебе не стыдно, Флориан! Люди устраивают собрание, решается судьба забастовки, а ты ходишь покупаешь чайники: Какое-то мгновение он так и стоял с высоко поднятой рукой, потом, размахнувшись, со злостью швырнул чайник об пол. Тот жалобно пискнул, словно обиженный ребенок, и откатился в угол. Флориан ушел на кухню, хлопнув дверью. Он истратил последние деньги, чтобы порадовать Габи, а она читает ему нотации, будто какому-то сопляку! – - Подумаешь, собрание! Собрание, видите ли, из-за него провалится…
Потом они, конечно, помирились. Чайник был вымыт и поставлен на полку. Правда, кончик носика у него облупился при падении. Габи сидела рядом с Флорианом и ласково гладила его волосы:
– Ну скажи, что мне с тобой делать!
Флориан и сейчас еще слышит нежный и ласковый шепот, но Габи уже нет, а чайник по-прежнему тут – голубая птица в огненном гнезде со своим тонким клювом, со своей песенкой – свистом пара.
Но не только чайник напоминал в этой квартире о былом. Ситцевая занавеска на окне тоже воскрешала образ Габи. Узор на ней давно уже выцвел, а нижний край превратился в бахрому, потому что малыш вытирает об него руки, когда на него не смотрят. Но Флориан помнит занавеску такой, какой она была когда-то, – белоснежной, усыпанной пышными розовыми хризантемами. Они купили ее на распродаже, но сначала, конечно, поссорились. Флориану хотелось более строгой расцветки – что-нибудь в полоску, Габи же настаивала на цветах:
– Будет великолепно, как будто на окне сад, вот увидишь! В конце концов он, конечно, уступил. Но лишь тогда, когда мягкие губы задрожали от огорчения.
Многое напоминало о Габи и там, в комнате. Пейзаж в «золотой» рамке. Флориан выиграл его в тире, Габи стояла, затаив дыхание, и так крепко прижималась к его спине, что ему пришлось заворчать: «Отодвинься же, мешаешь, не видишь, что ли…". Там же стоит этажерка для книг. Однажды они купили доски для растопки, а потом Габи установила, что это не просто доски, а части этажерки. Она хотела сама собрать ее, но угодила молотком по пальцу, и тогда за дело взялся Флориан. Так в доме появилась этажерка.
Платяной шкаф, зеркало, коврик у порога – у каждого предмета своя история, неизменно связанная с Габи. Но больше всего напоминают о ней эти двое, что притворяются спящими. У Владлена, брата Габи, такие же ласковые серые глаза, только в них светится насмешка. А у малыша, у этого смелого индейца, глаза и рот матери.
В кухне тепло запахло кипяченым молоком. Флориан выключил газ, затем развинтил мельницу,