Черная Принцесса: История Розы. Часть 3. AnaViЧитать онлайн книгу.
а. На сегодняшний день – это са-а-амый тупой способ очиститься от вранья: сказать, что это все – неправда. «Правда»?! Прав-да. Во-первых, потому что: этому никто не поверит. Во-вторых, примут во внимание, но и «докрутят, в свою очередь, до треска» и… таки и поймут, что ты – просто отнекиваешься. А!.. Ну еще и что то, э-то, то и… все, что было же «до», на самом деле – правда. Нужны – факты. Не «опровержения»… Доказательства!
Но – и не такие, как у… десятилетки, с комплексом «кумира» и безмерной любви к… нему же. Когда она готова глотки грызть, патлы рвать и зенки расцарапывать – за него… или за нее, с глазами: все того же «олененка Бэмби».
«Фанатская любовь», да, она такая, или наоборот не-любовь, встанет всем нам боком… и тебе, в том числе. Не распыляйся – на пункты и подпункты!.. Если они пишут, что: он – меркантильный ублюдок. Не надо тут же, а уж и тем более им самим, писать-отвечать, что-то типа, что: он – был прав, ведь у него… на это столько-то причин. Первая причина!.. Никто. «Это». Читать. Не будет! Тем более: и затем – размышлять над этим. А уж и про залет на… Николаева и авторские права – я вообще, пожалуй, промолчу. А то еще немного и его вообще всуе запретят упоминать. Короче говоря: не стоит!..
Твоя задача – выйти сухой из воды: за счет и их же все точек… зрения. Переиграть, в общем, их слова и… подать их им же, но и уже под «своим-твоим» соусом, своей-твоей присыпкой. Будто они и так, и без того – следовали из контекста… их же все и текста. Тогда-то – им уже точно нечего будет тебе предложить и-ли добавить!.. К слову, и почерпнуть они «новое» – тоже не смогут, ну, от тебя-себя же: как… старое. К-хм…
Не копай глубоко – закопаешься. Вот!.. Яма, вырытая для них, вполне может статься и «станет», ямой – для тебя же самой. Пытаясь выкорчевать факты и опровержения, что: даже если он и ублюдок, то не для всех…; и он – может себе это позволить. Оооо… Это – будто последние гвозди в крышку гроба забивать. Твоего же!
Да-да… Ты начнешь копать – они продолжат… И ладно, если не закопают тебя… только! Но могут выкопать и такое… лишь. Не: лишь. Ма-лыш. Что и сам «герой» – уже
Ты – не придумываешь правил. Не можешь и… Не должна
Тебе – нужно отталкиваться от этого. От их понимания… вопроса. Но – интерпретировать все так, чтобы и они не поняли, как… и ты, собственно. Но и так же, чтобы все выглядела – ес-тест-вен-но. Будто: так все и задумывалось. Так и должно было быть. И это они сами – додумали и додумались… А ты тут ни при чем и мимо проходила!..
****2
Отчаявшись уже хоть что-то «дельное» накропать, рыжий парень откинулся на спинку крутящегося черного кожаного стула на серой металлической ножке и таких же колесиках, сидя перед мигающим чуть ли и не всеми кнопками и цветами радуги серым пластиковым музыкальным пультом, во всю площадь деревянного стола из темного дерева, включенными большими экранами двух компьютеров с серыми металлическими коробками системников под ним, большими серыми и такими же небольшими черными колонками над ним, белыми пластиковыми клавиатурами с небольшими такими же компьютерными мышами, размещенными и выдвигающимися из-под него на полке, и одним средним экраном своего же черного ноутбука с цветной подсветкой клавиатуры и небольшой пластиковой мышью.
Помещение-студия, в которой он как раз таки сейчас и находился, делилась на две части одной бетонной стеной, со встроенным в нее средним стеклом-окном. В той, что была техника и инструменты, например темно-серая и белая гитары с черными грифами и серый синтезатор, все было под стать «инструментарию» же: светло-бежевый, почти что и белый ламинат, уходил в стены светло-серыми же обоями, переходящими в темно-серые, хоть и без резкого перехода, а затем и черный глянцевый натяжной потолок с белым встроенным светом… По серым деревянным рамам и меж них, с золотыми и серебряными платиновыми альбомами за стеклом, была пущена фиолетовая иллюминация, подсвечивая по вечерам и ночам темное пространство. Утром и днем же, как и сейчас, с этим вполне справлялось и одно белое пластиковое окно с широким белым пластиковым подоконником и сдвинутыми в сторону «открытыми» серыми жалюзи-шторами. За стеклом же – помещение было полностью черным: от темно-каштанового ламината, из темного дерева, до черных обоев стен и того же все черного глянцевого натяжного потолка с соответствующим встроенным белым светом. Стены его, ко всему, были устланы еще и заглушкой: черными звуковыми «игольчатыми» панелями. А в центре комнаты – стоял лишь один черный металлический микрофон на такой же стойке, ну а на ней уже, в свою очередь, висели большие пластиковые наушники
Жизнь (настоящее будущее).