Ставка на проигрыш. Оксана ОбуховаЧитать онлайн книгу.
акована драчливыми соплеменниками. Беляш шлепнулся в воду, и вся стая, вереща и пихаясь, бросилась добычу подбирать. Я вытянула шею – птичьи разборки закрывал от меня высокий гранитный парапет набережной, – но так и не поняла, кому достался трофей: законной ли добытчице или ее флибустьерствующим родственникам. Чайки похожи друг на друга, как диетические яйца в картонной упаковке.
Стая еще немного поорала, повыступала, я отпила глоток гаденького растворимого кофе (в забегаловке на набережной только пиво было приличным) и блаженно потянулась. Предвкушение праздника не могли испортить ни набегающие тучи, ни вопли крылатых флибустьеров, ни сонная официантка, одним видом убивающая желание позавтракать. Предвкушение праздника – состояние особое, и его не способны испортить мелкие пакости вроде дождя или слишком сладкого кофе из пакетика «3 в 1». Я сидела под тентом кафе на набережной и любовалась видом двухпалубного белого парохода – класс «река – море», как скупо информировал Туполев, – пришвартованного метрах в пятистах от меня.
Слов нет, я могла бы любоваться пароходом и с более близкого расстояния, но возле трапа «Мадемуазели» не нашлось уютного столика под балдахином и пластмассового креслица. И потому, побродив по пристани туда-сюда, туда-сюда, я направила стопы к торговому комплексу (бывший кинотеатр «Мираж»), где этих самых столиков расположилось – пруд пруди. Причем абсолютно свободных и девственно чистых, поскольку время вечернего моциона горожан еще не наступило. Был прохладный дообеденный час, и даже наплыв отоваренных в «Мираже» граждан еще не успел осчастливить чаевыми уснувшую возле стойки официантку. Из посетителей в кафе – только я и чайки.
Блестящая лента реки слепила глаза даже сквозь защитные очки, я поменяла угол обзора и, повернув голову немного назад, взглянула на приснопамятный «Мираж».
Здание скончавшегося в постперестроечную эпоху кинотеатра радовало глаз монументально-серым бетоном и обилием стекла по фасаду. По странной прихоти архитектора кинотеатр радовал стеклянным передом не оживленный городской проспект, а пустую набережную, крикливых чаек и редких рыбаков, стоящих, надо сказать, к парадному фасаду тоже далеко не лицом. Дивным ликом застекленного монстра – стиль постройки напоминал Кремлевский дворец съездов – в основном любовались пассажиры прогулочных катеров, совершающих обзорные экскурсии вниз по реке.
Не удивлюсь, если и захирел-то кинотеатр из-за этой архитектурной оплошности: для того, чтобы попасть к кассам, потенциальным зрителям приходилось огибать огромное строение и топать по продуваемой всеми ветрами площади. Зимой и в промозглое межсезонье дамы здесь едва-едва подолы удерживали от несущегося с реки сквозняка.
А зачем, спрашивается, страдать? В городе и без «Миража» полно кинотеатров, приветливо распахивающих двери в пяти метрах от проезжей части. «Мираж» хирел, прозябал и в конце концов отдался квадратными метрами под торговые павильоны, бутики и выставочные стенды. Расторопные торговцы мудро плюнули в сторону застекленного фасада и сделали так, чтобы народу удобнее получилось: раскрыли для посетителей задние двери почившего кинозала. Торговому люду не до архитектурных излишеств, им бы покупателя заманить и отоварить.
…Оглаживая рассеянным взглядом серый бетон, я медленно попивала кофе и пыталась мысленно сверить список собранных в поездку вещей. Два пухлых чемодана дожидались меня дома в прихожей, а серая туча целенаправленно двигалась к белому пароходу и образно напоминала: не забудь, Соня, зонт! И плащ с резиновыми сапогами.
Я заботливо внесла в мысленный список несколько вышеперечисленных предметов, прищурилась в сторону «Миража» и увидела забавную картину. В проходе между двумя рядами стеклянных дверей метался перепуганный гражданин в мешковатом костюме, клетчатой кепке и круглых очках в стиле Джона Леннона или кота Базилио. Гражданин бился о двери и искал выход.
«Ильфа и Петрова не читал, – вздохнув, подумала я. – «В Москве любят запирать двери». А у нас хоть и не Москва, но двери тоже повсеместно заперты».
Гражданин в мешковатом костюме метался по стеклянному вольеру, пихал локтями двери, и выражение его лица напомнило мне вопль Ивана Грозного из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию»: «Замуровали, демоны!!!»
«Или «Двенадцать стульев» не читал, или иностранец», – снова вздохнула я и уже собралась помахать рукой бедолаге и жестами направить его к крайней и, скорее всего, незапертой двери, как он сам, методом локтевого тыка, ее обнаружил. Выскочил на площадь, легко сбежал по нескольким ступеням к набережной и направился к стойке кафе.
У меня было прекрасное настроение, я сердечно улыбнулась бестолковому гражданину, но тот так злобно зыркнул на меня из-под очков, что улыбка моя тут же завяла, так и не распустившись до конца.
«Фу… Чучело невоспитанное», – отрешенно фыркнула я и вернулась к пакостному кофе и моему предвкушению. Которое, как известно, ничем не испортишь.
Малообразованный иностранец буквально секунду постоял спиной к стойке, лицом к «Миражу», потом внезапно и резко взял с места и почти бегом бросился к ступеням, ведущим вниз на узкую гранитную полоску возле