Разоблачение Оливера Райана. Лиз НьюджентЧитать онлайн книгу.
том. И хотя поданная на стол ягнятина уже подостыла, в этом некого было винить. Пока Элис нарезала земляничный рулет на десерт, я запил ужин двумя бокалами сансерра. Я точно не был пьян.
Но вот теперь она лежит, скрюченная, как знак вопроса; нижняя часть ее тела почти скрыта под нашим обеденным столом цвета красного дерева, руки прижаты к голове. И как только она умудрилась свалиться в такой позе? Наверное, в моем сжатом кулаке скрыта немалая сила. А если бы у меня в руке был бокал, сообразил бы я поставить его на стол перед тем, как ударить? Или так и врезал бы ей? Разбил о ее бледное лицо? Изуродовал бы на всю жизнь шрамами?
В голову приходит фраза «обстоятельства, вышедшие из-под нашего контроля». Я подчеркиваю «нашего», потому что, хотя, конечно, зря это сделал, но и ей тоже не нужно было меня провоцировать.
Зазвонил телефон. Может, и не стоило обращать на него внимания, но это могло быть важно.
– Алло?
– Оливер. Это Мойя. Как дела?
Терпеть не могу риторических вопросов. «Как дела?», ну надо же.
Извини, Мойя, я только что ударил Элис по лицу, и она лежит на полу. Но сначала мы отлично поужинали.
Конечно, я не сказал этого, а сделал неуклюжую попытку попрощаться под надуманным предлогом. И надеялся на окончание разговора.
Мгновение тишины, а затем:
– А ты не хочешь узнать, как у меня дела? И где я нахожусь?
Я ответил кратко и по существу:
– Нет.
Вновь тишина. И затем шепотом:
– Ну ладно, хорошо, а Элис там?
Уйди, глупая надоедливая женщина.
Этого я тоже не стал говорить. Сказал, что сейчас не самое подходящее время. Она попыталась вовлечь меня в разговор, тараторя о своей новой жизни во Франции. Сквозь ее трескотню я почувствовал, что она хочет, чтобы я ей завидовал. Чертова Мойя. И закончил разговор вежливо, но непреклонно. Подумал, что правильно было бы уйти из дома немедленно. Не насовсем, ну, вы понимаете.
Наверное, Элис скорее встанет, если я перестану стоять над ней. Я пошел за своим пальто, висевшим на вешалке в прихожей. Застегнуть пуговицы оказалось занятием непростым. Руки внезапно стали слишком большими для моих перчаток.
Через два с лишним часа я приканчивал третий бренди в «Нэше». Нервно застегивал и расстегивал пуговицы на рукавах. Это у меня еще со школы привычка, всегда так делаю, когда расстроен. Даже Джон-Джо, наливая мне, поинтересовался, всё ли у меня в порядке. Обычно же я не пью бренди. Но тогда был, знаете ли, в состоянии шока. И вот теперь пьян. Я хотел позвонить Элис и узнать, всё ли у нее в порядке, но забыл телефон дома и подумал, что, если у кого-то попрошу мобильный, это придаст ситуации больше значения, чем она того заслуживает. Поймите меня правильно, я знал, что всё очень серьезно. Что произошло что-то не то. Что она не должна была оказаться там, на полу.
Знаю, я не самый легкий в общении человек. Элис говорила мне об этом. Например, у меня нет друзей. Когда-то давно были, но из этого ничего не вышло. Все разбежались кто куда, но я и не пытался их удержать – сознательно, как мне кажется. Друзья – это такие люди, которые напоминают о твоих неудачах. У меня есть несколько знакомых. У меня и семьи-то нет, о которой можно говорить. В самом важном смысле этого понятия.
Все эти годы Элис не пробовала совать нос в мои дела и проявлять излишнее любопытство. Думаю, можно охарактеризовать ее как женщину весьма послушную, редко выказывающую строптивость. А я никогда не проявлял и не проявляю склонности к насилию.
Я подошел к барной стойке и купил пачку сигарет. Крепких. Мне не нравилось, что руки всё еще дрожат. Считается ведь, что бренди должен помогать в таких случаях? Или это бабушкины сказки? Ох уж эти бабушки…
Выйдя из пивного садика (двора с полунавесом у входа), я прикурил первую за много лет сигарету. Из бара показался Барни Дуайер, наш сосед по Виллам, и подошел ко мне. Барни проводил больше времени в пивном саду, чем внутри бара.
– А я думал, ты завязал? – спросил он.
– Так и есть.
– Иису-у-усе, – протянул он чванливо, посасывая свой «ротманс». – Им меня не сломать.
Ну, сейчас начнется. Барни кичился тем, что его зависимости уже сорок лет. Когда были введены запреты на курение, большинство из нас постарались бросить. С гордостью сообщаю, что был первым, кому это удалось. Про меня говорили, что я «человек со стальной волей». Барни же решил, что напрягаться не стоит. Но даже если бы этот балбес не курил вообще, то начал бы в день, когда был объявлен запрет. В нем сидит настоящий бес противоречия. Худая башка, большие уши.
– С возвращением, – ухмыльнулся он.
– С каким еще возвращением? Просто решил выкурить одну. Паршивый выдался денёк.
– Иису-у-усе, Оливер, так не бывает! Ты снова куришь сиги. Признайся уж.
Я бросил окурок на землю. Наступил на него. Кинул пачку с девятнадцатью сигаретами Барни.
– Оставь себе, – сказал я. – Давай, травись на здоровье.
В