Энн из Эйвонли. Люси Мод МонтгомериЧитать онлайн книгу.

      Высокая, стройная девушка «шестнадцати с половиной лет» с серьезными серыми глазами и волосами, цвет которых друзья называли каштановым, села на широкую ступеньку из красного песчаника фермерского дома на острове Принца Эдуарда с твердым намерением разобрать большой отрывок из Вергилия.

      Но в такой августовский день, ближе к закату солнца, когда синяя дымка заволакивает поля на склонах, легкий ветерок озорно перешептывается с листвой тополей, а среди поросли юных елочек в углу вишневого сада вспыхивают яркими огоньками маки, хочется мечтать, а не погружаться в тексты на мертвых языках. Скоро Вергилий соскользнул с коленей Энн, а она сама, подперев руками подбородок, устремила взор на пышные клубы облаков, сбившихся большой горой над домом мистера Харрисона. Мысли ее унеслись в прекрасный мир, где некая учительница творит чудеса, выращивая из учеников будущих государственных деятелей и сея в юных сердцах и умах семена высоких и благородных устремлений.

      Однако, если спуститься с небес на землю, что Энн делала редко, можно с уверенностью сказать, что вероятность того, что школа в Эйвонли сможет гордиться знаменитыми выпускниками, была близка к нулю. Хотя никогда не знаешь, чего может достичь учитель, употребивший во благо свое влияние на учеников. В мечтах Энн представила, как много может дать детям учитель, избрав правильный курс, и перед ее мысленным взором возникла восхитительная картина… Лет эдак через сорок один очень известный человек… Энн еще не решила, в какой области он прославится, – хорошо, если будет президентом знаменитого колледжа или канадским премьер-министром… припадает к ее морщинистой руке, заверяя, что всего в жизни он добился благодаря ей, что это она посеяла в нем честолюбивые устремления много лет назад. Это приятное видение было оборвано самым неприятным образом.

      Во двор вбежала, словно спасаясь от кого-то, джерсейская корова, а через несколько секунд появился и мистер Харрисон. «Появился» – это мягко сказано, учитывая, что во двор он просто вторгся.

      Мистер Харрисон перемахнул через забор, даже не подумав о существовании калитки, и предстал, пылая гневом, перед удивленной Энн, которая к этому времени поднялась и стояла, в растерянности глядя на нежданного гостя. Мистер Харрисон был их новым соседом справа, но Энн не была с ним знакома, хотя пару раз видела издали.

      В начале апреля, когда Энн еще не вернулась из Королевской Академии, мистер Роберт Белл, чья ферма на западе граничила с усадьбой Катбертов, продал свою землю и переехал в Шарлоттаун. Ферму купил некий мистер Дж. Эй. Харрисон, о котором было известно только то, что он из Нью-Брансуика. Не минуло и месяца его водворения на новое место, как прошел слух, что человек он странный… «чокнутый», как называла его миссис Рейчел Линд. Миссис Рейчел за словом в карман не лезла – и это никогда не забудут те из вас, кто успел с ней познакомиться. Мистер Харрисон, несомненно, отличался от других людей, а ведь это, как известно, дает полное право окружающим считать такого человека «чокнутым».

      Прежде всего, он самостоятельно вел хозяйство, открыто заявив, что не хочет иметь ничего общего с теми дурочками, которым придет в голову его опекать. Женская часть Эйвонли, полная желания отомстить грубияну, стала распространять жуткие истории про то, как отвратительно он содержит дом и стряпает. Новый житель взял в помощники юного Джона Генри Картера из Уайт-Сэндз, от него и пошли рассказы о житье-бытье на ферме. От Джона Генри узнали, что в доме мистера Харрисона нет определенных часов для приема пищи. Проголодавшись, мистер Харрисон просто «перекусывал», чем придется, и, если Джон Генри оказывался поблизости, ему тоже кое-что перепадало, а если нет, то несчастному приходилось ждать, когда хозяин проголодается снова. Джон Генри со слезами на глазах признавался, что умер бы с голоду, если б по воскресеньям не ездил в родной дом и не наедался там до отвала, а мать не давала бы ему с собой по понедельникам корзину со всякой всячиной.

      Что касается мытья посуды, мистер Харрисон не утруждал себя такой чепухой, а ждал дождливого дня, и тогда сваливал всю грязную посуду в бочку с дождевой водой, потом доставал ее оттуда и оставлял сохнуть. Также мистер Харрисон был тот еще «жмот». Когда к нему пришли с подписным листом на жалование священнику мистеру Аллену, он ответил, что сначала посмотрит, чего стоят его проповеди – кота в мешке покупать он не собирается. А когда миссис Линд обратилась к нему с просьбой сделать взнос на миссионерскую деятельность (заодно получив возможность осмотреть дом изнутри), он сказал, что среди старых сплетниц в Эйвонли больше язычниц, чем где бы то ни было, и, если б миссис Линд взялась за благочестивое дело по обращению их в христианство, он с радостью пожертвовал бы на это деньги. Миссис Линд сочла за лучшее поскорее удалиться и потом говорила, какое счастье, что бедная миссис Роберт Белл не видит из могилы, во что превратился дом, который был ее гордостью: этого зрелища ее сердце не выдержало бы.

      – Она каждые два дня драила пол в кухне, – рассказывала миссис Линд Марилле Катберт с негодованием в голосе. – А посмотрели бы вы теперь на этот пол! Когда я ступала по нему, то приподнимала юбку, чтобы не испачкаться.

      В довершение всего мистер Харрисон приобрел попугая и назвал