На ступеньках не сидят, по ступенькам ходят. Том III. Державин. Лермонтов. Фет. Тютчев. Крылов. Владимир ЛеоновЧитать онлайн книгу.
но в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
Эта третья книга нравственно – патриотического цикла «Колумбы русской словесности»
Цель книг – с высоты третьего тысячелетия помочь разобраться в том, какими они были, открыватели бессмертных рубежей русской литературы, как они следовали зову своего сердца и держали верный нравственный и духовный курс. В ней читатель зачерпнет полным ковшом пьянящего русского языка, как исповеди народа, пропуска в историю и карантина перед вратами правды и справедливости…
«У лукоморья дуб зеленый…» – пожалуй, единственная поэтическая строчка из школьной программы, которую знает и готов продолжить каждый выпускник. А как же Бунин, Тютчев, Фет? Неужели так ничего и не задержалось в душе и памяти?
Так может и не стоит десять лет зря листать страницы великой русской классики, переведенной на все языки мира? Вырос же Пушкин гением, не прочитав в детстве ни одной пушкинской сказки.
Школьный учебник – лишь начало незримой лестницы, ведущей на литературный олимп. На ее ступенях учатся читать, мыслить, творить. По ней великие имена ушли в вечность, где нет первых и вторых, где все равны и одинаково совершенны. Большинство же из нас всегда усядется на первой, нижней ступеньке, равнодушно пропуская выше тех, кто стремится к восхождению и полету.
«На ступеньках не сидят, по ступенькам ходят» – редкая по выразительности книга о выдающихся русских писателях в контексте их жизненного и творческого пути. Она написана лично для каждого, кто желает заново открыть для себя литературное наследие России.
Книги о русских поэтах и писателях, которые обжигали Истиной каждое слово, носили «…Родину в душе» и «умирая в рабский век – бессмертием венчаны в свободном».
«Пушкина убили, Лермонтова убили, Писарева утопили, Рылеева удавили… Достоевского к расстрелу таскали, Гоголя с ума свели…»
Пушкина скосила отделившаяся от него стихия Алеко, Лермонтова – тот страшный идеал, который сиял пред ним, «как царь немой и гордый», и от мрачной красоты которого самому ему «было страшно и душа тоскою сжималася»; Гоголя – безысходность страдания и отчаяния
И рядом с этим списком – трагические судьбы рано погибших писателей: Николая и Глеба Успенских, Левитова, Гаршина, Надсона, Щедрина; самоубийство Фета… и добровольный исход из мира «войн и судеб» усталого стоика Л. Толстого.
А еще Милонов, Костров, Полежаев, Мочалов, Вавилов… кончивший жизнь самоубийством Радищев и растерзанный Грибоедов.
О художниках, которых всегда волновали Русская Земля и Русский Человек. «Страшные загадки русской души… волновали, возбуждали мое внимание» (Бунин). И которые воспринимали и вмещали в своем сознании далекую древность и современность России, все поведение и умонастроение Великого народа: « Ведь он русский: стало быть, ему все под силу, все возможно!
И выражали это в произведениях – потрясениях, книгах – пробуждениях, книгах пророческих: «талантом, знаньем и умом» давали примеры обществу, «служили его пользе».
И осуждали и обличали, но пером водило главное – желание трезво взглянуть на народ и Россию, бесстрашно разобраться в запутанности народной жизни, в невероятной сложности характеров и мировосприятия миллионов.
В книгах гневных и скорбных, и одновременно наполненных светлой стихией веры в нетленную мощь русского уклада и русского характера:
«…На святой Руси не было, нет и не будет ренегатов, то есть этаких выходцев, бродяг, пройдох, этих расстриг и патриотических предателей…»
Эссе призвано производить впечатление… Автор исходного сборника не скрывает, что он старался и сам почувствовать Колумбов русской литературы, переболеть глубиной их мысли, литературной дерзостью, роскошью поэтических образов, полнотой жизни, бьющей из них увлекательным фонтаном; и также вызвать у читателя искреннее желание снова коснуться красивых и глубоких текстов русской классики.
Великий миряне России, ее поэтические пророки, вечно присутствующие в нашей жизни: «но клянусь честью, ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков такой, какой Бог ее дал» – Пушкин.
Нет России без ее великих патриотов. Нет России без ее великих властителей дум. То и другое вместе – явление русского духа.
Книги рассчитана на широкую читательскую аудиторию, истинных ценителей живого русского языка, русской литературы
Державин Георгий Романович
(1743—1816)
Картежник, буян, мот и повеса
«бранился с царями и не мог ни с кем ужиться»
Георгий Державин – самое яркое выражение екатерининского дворянского времени. Прямая декларация нового социального бытия Россия во всех коллизиях и парадоксах,
«Портрет» мелкопоместного безликого «множества»,