Обрывки памяти. Рассказы о войне. Михаил КалашниковЧитать онлайн книгу.
крутился здесь же и скорее мешался, чем помогал отцу и дяде Захару. На него уже не раз кричали, отгоняли в сторону, советовали сбегать и попрощаться с Юркой, его соседом, ровесником и товарищем. Но Витя не мог и на шаг отойти от снаряжаемого в поездку мотоцикла. Еще бы, такое событие! Его берут с собой на ягоду!
Отец Вити со своим коллегой по работе, дядей Захаром, ежегодно выезжали на два-три дня за ягодой. Они любовались Забайкальской природой, слушали птиц, разбивали лагерь с палаткой, жгли ночью костер и готовили на нем пищу, глазели на звездное небо и травили истории. Витя уже несколько лет просился с отцом, но тот все время говорил ему, что Витя еще мал. Этой весной Вите исполнилось двенадцать, и отец счел, что мальчика пора брать с собой.
Витина мама, а вслед за ней и бабушка, принялись кутать его в старую отцовскую фуфайку, путь был дальним, и женщины переживали за здоровье своего питомца. Витя же выкручивался, указывал на отца, который собирался ехать в одной летней рубахе и черных рабочих штанах. Появился отец, буркнул Вите: «Делай че мать велит, а то дома останешься», и Витя закутанный погрузился в люльку мотоцикла.
Отец присел на корточки рядом с мотоциклом, пошевелил руками в его организме, несколько раз прыгнул на заводной лапке и механизм ожил. Кивнув дяде Захару, чтобы тот садился на заднее сиденье, небрежно обнял мать одной рукой, и что-то коротко сказал ей в самое ухо. Отец натянул на руки трехпалые перчатки с широкими раструбами, взялся за руль и понес мотоцикл по улице.
Витя гордился отцом. Соседи считали его самым удачливым рыбаком на их улице, отец разбирался в плотницком ремесле, к отцу часто приезжали люди за советом аж с другого конца поселка, и ни одно крупное дело не начиналось у всей Витиной родни без присутствия в нем отца.
– Ну, что, Витек, – наклонился с заднего сиденья дядя Захар над Витиной головой, – рад, что с нами поехал?
– А то нет? – сиял Витя, предвкушая путь к ягодным местам, которые знал только отец с дядей Захаром, никому не выдававшие их.
Правда добраться туда удалось только во второй половине дня, и Витя, вылезая из люльки, почувствовал, как затекли его чресла. Мальчик тут же побежал к кустам, так как в пути отец ни разу не остановился. Дядя Захар закурил папиросу и разглядывал пологий склон, спускавшийся меж двух скалистых отрогов к реке, знакомый ему по прошлым годам. Ближе к реке, почти у самой кромки воды, росли одиночные кедры. Берег реки был усеян мелким камнем, а на другой стороне виднелись крупные валуны и меж ними тоже торчали редкие деревья.
– Вот, Витюха, где вода весной в реку бежала, – сказал отец, доставая из коляски посуду под ягоды. – Хош, на корточки становись, хош – на колени, и чеши. Только не прямо спускайся, а «елочкой». Уступами.
– Зигзагами, – подсказывал дядя Захар.
– Как напал на поляну, – продолжил отец, – так и не минуй ее, пока всю не выберешь. К вечеру у реки будем. Переночуем там, а завтра – на новое место.
Отец и дядя Захар разошлись в стороны метров на двадцать и сели в глубокую траву, так, что видны остались лишь их головы. Витя тоже сел в траву и разгреб ее руками. Среди стеблей показались недозрелые, с зеленцой, ягоды. Были они величиной с ноготь отцовского большого пальца, иные и того больше.
– А зеленые рвать? – громко спросил Витя.
– Рви, в ведре дозреют, – услышал он ответ. – Только шибко мелкую не трогай, пусть наливается.
– Гляди внимательней, Витек! – прокричал дядя Захар с другой стороны. – Я в прошлом годе, тут меж травы шашку беляковскую нашел.
– За дурака держишь, дядя Захар, – не поверил мальчик.
– Батька твой не даст сбрехать.
Витя поднялся на ноги и отыскал глазами отца, а тот, почувствовав на себе сыновний взгляд, молча кивнул.
– А почем знаешь, что беляковская? – сгорая от любопытства, спросил мальчик.
– Ты как будто не знаешь, кто в наших краях воевал? Колчак со своим войском золотопогонным.
– А как же ты ее увидел?
– Да, траву раздвинул, гляжу – железка блестящая из земли торчит. Я давай траву рвать, да землю руками грести.
– Что ж ее, выходит, закопал кто?
– Может и так бросил. Только она, почитай, за сорок лет вся в землю ушла, травой заросла.
– И где она теперь у тебя?
– В сарае валяется, между сетями гдей-то. Она ведь проржавела вся, так что и из ножен нейдет. В керосине отмочить пытался, да так до ума и не довел.
– Подари ее мне, дядя Захар! Мы с отцом сделаем.
– Витька! – появился из высокой травы отец. – Не имей моды клянчить!
– А что, может и подарю, как вернемся, – ответил дядя Захар.
Поначалу Витя отправлял в рот пригоршню самых красных ягод и пока пережевывал их, успевал две-три горсти высыпать в свое ведро. Но скоро, так он наелся этих ягод, что лишь изредка и нехотя забрасывал одну, и долго смаковал ее.
Когда они все втроем спустились