Жрец. Артемий УльяновЧитать онлайн книгу.
ого шкафа, и белобрысый тощий повеса увлеченно тараторил что-то про выходные, то и дело бесцеремонно хватая даму за руку. Та благосклонно кивала ему, лишь изредка вставляя «ну да, конечно» и «ага, естественно» в энергичную тираду ухажера. Это модное словцо «естественно» особенно ей удавалось. Она растягивала его с еле уловимым вздохом, непременно заводя огромные синие глаза кверху, к спадающим на лоб огненным кудрям.
Со стороны Артемке было отчетливо видно, что разговор у них не особенно-то и клеится. Возможно, Светку отвлекало большое яблоко. Широко открывая рот, она старательно кусала его, демонстрируя редкие передние зубы. «И зачем он ей нужен? – тоскливо вздыхал про себя Тема, нервно поправляя заправленную в шорты рубаху. – Она же совсем его не слушает, ей же неинтересно. Нашел о чем поговорить – про диафильмы… Да все их смотрели уж по сто раз, даже малышня. Он что, «Остров сокровищ» пересказывает?!» – горько ухмыльнулся Артемий, прислушиваясь к их разговору. Заметив, как Петька вновь тронул за руку его глазастую принцессу, он отвернулся, чтоб было не так обидно. «Может… и мне надо про диафильмы», – тоскливо пробормотал он. И понуро двинулся в столовую, где уже пахло неминуемой творожной запеканкой с порцией сгущенки.
Она происходила в его жизни каждое утро, будто неотвратимое явление природы. Советское государство, опутанное густой сетью детских садов, пичкало этим блюдом своих чад, будущих строителей коммунизма. Временами, когда сгущенки было с избытком, Темка вполне сносно справлялся с обязательной трапезой. Но иногда ее не хотелось – ну просто до слез. Тогда приходилось давиться детсадовским угощением, натужно запихивая в себя творожные комки. В такие моменты пятилетнего Артемия спасало то, что он ничего не знал о понятии «насильственное кормление». А ведь такие действия были признаны ООН пыткой. Но и про ООН малец тоже не слышал, а потому смиренно завтракал в дружном коллективе детского сада № 5, аккуратно втиснутом между общежитий на горбатой зеленой улочке неподалеку от ВДНХ.
В то утро завтрак стартовал строго по расписанию, как и все, что происходило в жизни старшей группы детского сада. «Дети, на завтрак!» – громко скомандовала воспитательница Любовь Алексеевна, которую малыши частенько называли просто Любочкой. Услышав ее зов, стая ребятни стремглав бросилась по своим местам. Дородная, словно метательница молота, нянечка баба Аня показалась в дверях столовки, уверенно неся в грубых натруженных руках сразу три подноса с тарелками. Ловко расставив порции по столам, она неспешно удалилась. «Приятного аппетита», – произнесла Любочка. Услышав в ответ хоровое «спасибо», она стала плавно прохаживаться между столами, приглядывая за процессом, словно магистр «Общества чистых тарелок».
Опустив глаза на запеканку, Тема поморщился, нехотя взял потертую алюминиевую ложку с олимпийским мишкой на черенке. Сгущенки сегодня было совсем немного, и завтрак обещал быть непростым. Единственным утешением для Артемки было его расположение в столовой. С него открывался прекрасный вид на соседний стол, за которым сидел предмет его душевных мук. Голубое платье с крупными ромашками определенно было в сговоре с огромными синими глазами. Кукольное щекастое личико, щедро усыпанное яркими веснушками, словно слетевшими с рыжей челки… Ее маленькие аккуратные пальчики так изящно держали ложку, будто это был изысканный предмет из дворца самой настоящей, всамделишной принцессы. Она была прекрасна даже рядом с ненавистной обязательной запеканкой. Лишь стоило Теме поднять на нее глаза, как все прочее тут же таяло, сливаясь с цветастым интерьером детсадовской столовки. И было даже обидно за тех, кто, сидя за столом рядом с такой возвышенной красотой, сосредоточенно глядели в тарелки. Вот если бы он сидел так близко к Светлане, то наверняка бы вовсе не притронулся к проклятой запеканке. Даже если б стала ругаться Любочка! Даже если б поставили в угол вместо прогулки – не смог бы оторвать от нее глаз…
Вяло борясь с творожным мучением, Тема думал о тяготах жизни пятилетнего гражданина СССР. В ней было так же много несправедливости и лишений, как творога в запеканке. А радостей – как сгущенки. Так мало, что приходилось скрести ложкой по тарелке, чтобы набрать хоть чуток… Стало так тоскливо, аж подступили слезы. И даже мысли о предстоящей прогулке, где обязательно случится какая-нибудь игра, не помогали ему справиться с утренним запеченным унынием. Уставившись невидящим взглядом в тарелку, он погрузился в воспоминания. Время вокруг вдруг круто притормозило, почти остановившись, будто кто-то неведомый схватил твердой рукой стрелки настенных аляпистых часов с кукушкой, считающих минуты и дни детсадовской жизни.
…Света Аникина ворвалась в его жизнь прямиком из далекого города со странным названием Апатиты. Страна Советов призвала ее родителей на ответственную партийную работу. Девочка оказалась весьма общительной и быстро перезнакомилась со всеми детьми.
– Света Аникина я, – неожиданно протянула она свою крошечную ручку Тимохе, решительно подойдя к стайке мальчишек. И добавила: – Из Апатитов.
Пораженный красотой и смелостью, Артемка потянул к ней внезапно намокшую от волнения ладошку. Но вертлявый Алишер Нуртазаев опередил его, сунув свою пятерню с обгрызенными ногтями.
– Света