Маленькая хозяйка Большого дома. Джек ЛондонЧитать онлайн книгу.
за жемчуга
Сбывали нагим дикарям.
Там, к югу отсюда за тысячи лиг,
В былые, прошедшие дни,
Не гордого Вальдеса, а меня
Любили и знали они.
Во вражеских трюмах найдется вино, —
Его вкруговую пили.
Добычу, что брали, себя не щадя,
Как братья, честно делили.
О мелях коварных, о злобе скал,
О бухтах чужих берегов
Любой капитан поведать другим
За кружкою был готов.
Смолою, что днища смолили мы,
Воняло в далеких краях.
Истрепанный ветром, простреленный флаг
Вздымался в дальних морях.
И как тяжеленные якоря
Врезаются в вал морской, —
Так, рассекая шторма, капитан
Шел за своей мечтой.
Где он ржавеет, мой сброшенный шлем?
Где следы босых моих ног?
Где он, кабак средь жасминов и пальм?
Где он, мой звонкий клинок?
О, чистый родник в пустынных песках,
О, воды в далекой лагуне,
О, черствого хлеба последний кусок,
О, чаша, что выпита втуне!
Как юноша грезит о милых устах,
А вдова – о муже, во сне,
Как грезит о первом ребенке жена,
А дева – о свадебном дне,
Как поседелый от скорби бедняк
Мечтает о светлом рае, —
Так я ежечасно о днях былых
Тоскую, их вспоминая.
Вы, трое почтенных людей, поймите его, поймите так, как понял я! Послушайте, что он говорит дальше:
Верил я: счастье ждет впереди,
А молодость длится вечно, —
И, сам не заметив, жизни весну,
Сквозь пальцы спустил беспечно.
Зло подшутил надо мною рок:
Дал все, чего сердце желало,
И вольного Вальдеса обратил
В верховного адмирала!
– Слушайте, опекуны мои! – вскричал Дик, и лицо его запылало. – Не забывайте ни на миг, что жажда моя вовсе не утолена. Нет, я весь горю. Но я сдерживаюсь. Не воображайте, что я ледышка, только потому, что веду себя, как полагается пай-мальчику, пока он учится. Я молод. Жизнь во мне кипит. Я полон непочатых сил. Но я не повторю ошибки, которую делают другие. Я держу себя в руках. Я не накинусь на первую попавшуюся приманку. А пока я готовлюсь. Но своего не упущу. И не расплескаю чаши, а выпью ее до дна. Я не собираюсь, как Диего Вальдес, оплакивать упущенную молодость:
Нет больше соленых лихих ветров,
И в борта не хлещет волна,
Давно костры на чужих берегах
Погасли, и ночь темна.
О, где ж мой родник в пустынных песках,
И синие воды в лагуне,
И черствого хлеба последний кусок,
И чаша, что выпита втуне![1]
Слушайте, опекуны мои! Знаете вы, каково это – ударить врага, дать ему по челюсти и видеть, как он падает, холодея? Вот каких чувств я хочу. И я хочу любить, и целовать, и безумствовать в избытке молодости
Перевод Н. Эристави.