Маленький городок в Германии. Секретный паломник (сборник). Джон Ле КарреЧитать онлайн книгу.
и создания нового фонда на сотни миллионов долларов во Франкфурте или в Цюрихе. И если шифровальщикам приходилось туго, то насколько же тяжелее было тем, в чьи обязанности входило отыскать нужную папку с делом, разобраться в хаосе документов, внести новые записи и опять пустить досье в работу… Это странным образом напомнило ему о необходимости позвонить своему биржевому маклеру и бухгалтеру. Если у Круппа действительно возник столь серьезный конфликт с рабочими, может, стоило обратить внимание на шведскую сталь, чтобы обеспечить стабильность банковского счета накануне рождения ребенка…
– Вот те на, – произнес Корк и повеселел. – Кажется, намечается легкая драчка?
Двое полицейских сошли с тротуара, направившись с угрожающим видом к водителю большого фермерского грузовика – дизеля фирмы «Мерседес». Сначала шофер опустил стекло и принялся кричать на них, потом даже открыл дверцу, продолжая разговор на повышенных тонах. Но совершенно внезапно полисмены развернулись и удалились. Корк от разочарования даже зевнул.
А ведь было время, с ностальгией вспоминал он, когда паника возникала редко, от случая к случаю. То поднимется скандал из-за «берлинского коридора», то русские вертолеты пролетят в опасной близости от разграничительной полосы, то возникнет перепалка на заседании координационного комитета четырех держав в Вашингтоне. Или начинались занимательные интриги: немецкие дипломаты выступали с нежелательной инициативой в Москве, и их активность следовало задавить в зародыше; вскрывались нарушения наложенного на Родезию торгового эмбарго; возникала необходимость окружить завесой тайны мятеж в одной из частей Рейнской армии, расквартированной в Миндене. Вот и все. Быстро успеваешь поесть, открываешь свою лавочку, остаешься там, пока работа не выполнена до конца, и отправляешься домой свободным человеком. Так обстояли дела, так складывалась жизнь, таким был когда-то Бонн. И считался ты дипломатом, как де Лиль, или же не имел дипломатического статуса, сидя за обитой зеленым сукном дверью, это практически ничего не меняло. Немного остроты, порой небольшая запарка на работе, потом время для безвредных спекуляций с акциями и ценными бумагами, скучища, ожидание нового назначения.
Затем появился Карфельд. Корк с тоской смотрел на плакаты с его фотографиями. Да, потом возник этот Карфельд. Девять месяцев минуло, отметил он мысленно. Черты широкого лица выглядели опухшими и безжизненными, хотя выражение в целом казалось напыщенно искренним. Да, прошло всего девять месяцев с тех пор, как Артур Медоуз пружинистой походкой пришел из канцелярии с новостями о демонстрациях в Киле, о неожиданных результатах стихийных выборов, о студенческой сидячей забастовке и о вспышках насилия, услышать о которых они исподволь были готовы. Кому досталось тогда? Кажется, каким-то социалистам, выступившим против забастовщиков. Причем одного забили до смерти, другого забросали камнями. В те дни такое еще могло кого-то шокировать. Какими же наивными и зелеными они