Выбор сильнейших. Как лидеру принимать главные решения о людях. Клаудио Фернандес-АраосЧитать онлайн книгу.

      Если связью почитаем взаимное вещей отношение, по силе которого одна другой довольную в себе заключает причину, то в существах ограниченных ясно усматриваем сочетание, гармонию, или согласие. Вообразим ли мы себе многие изменяющихся пещей чины, в одно время существующие, то каждая из них и приличном себе и надлежащем чине, в определенном также порядке представится. И поелику вещь может и к другому чину относиться, к другому порядку принадлежать, в ином месте и в другое время случиться, то сия возможность неотменно имеет причину, для чего она в сем находится порядке, к сему принадлежит чину, на сем месте и в такое время существует. Причина же сия необходимо должна находиться или и самой пещи изменяющейся, или в других современных и предшествующих: если будет в самой вещи переменяющемся, то по ней самой можем судить, для чего в сем чине, порядке, и сне время и на таком место находится, то-есть сама собою определяется так существовать, а не иначе; и посему другой чин и прочие помянутые обстоятельства для той вещи невозможны. Но, может быть, иные производят причину от воли всевышнего существа, все так устроившего и расположившего, чтобы каждая вещь бытие свое имела в пристойном ей чине, порядке, месте и в надлежащее время, то при сем случае смею вопросить: верховное опое существо находило ли предлежательную причину (rationom objoctivam) все так благоустроить, как примечаем, или нет? Если той причины но находило, то расположение его последовало и произошло от необходимости, почему все вещи были бы неизменны и перемене не подвержены, или никакой бы не было довольной причины устроения. Но как последнее опыту не соответствует, то утверждаю, что существо оное, все так учредившее, причину находило в вещах, между собою современных и одна за другою последующих, или в отношении взаимном. Следовательно, довольная причина, по которой всякая переменяющаяся вещь показанными определяется обстоятельствами, должна находиться в других вещах, современных или предшествовавших. Но где одна содержит причину другой, там находим союз, и потому изменяющиеся существа, как современные, так и последующие одно за другим, взаимно относятся и, следовательно, находятся в союзе.

      Как ничто не может быть без довольной причины, то начала сего[2] необходимым есть следствием соединение всего во вселенной непрерывною цепью. Итак, нет ничего и оной уединенного, нет взаимного разлучения, ибо если бы уединенное существо находилось, то какую бы могли мы довольную представить причину, бытие оного утверждающую? Но как всевышнее существо в творении вещей не благоволило так одну от другой отделить, чтобы взаимного отношения не имели, то бытие и частные определения каждого существу всегда зависят от бытия и определений существ, им соответствующих или ближних. И понеже все предметы в рассуждении пространства так между собою сопряжены, что никакой пустоты быть не может, и потому всякая вещь действие свое оказывает в рассуждении ближним, а сия зависит от другой; настоящее определяется прошедшим, последующее предыдущим, настоящее содержит в себе причину будущего, везде есть согласие существ, в одно время находящихся, везде одно преемлется другим. Весьма малое насекомое имеет отношение к другим существам, а сии действие свое устремляют к прочим, и таким образом деятельность сия, постепенно возрастая, к совершеннейшим тварям простирается; и посему все части системы мира так тесно соединены, что каждая вещь имеет отношение к целой системе.

      В таком согласии находящиеся вещи, из которых одна другую определяет, одна от другой зависит, одна из другой познается и постигается, суть или действительные вещи и перемены в природе, или токмо мысли и воображения. Когда одна мысль возбуждает другую или одна вещь производится от другой, то из сего двоякую связь заключаем. Сие различие полагаем мы не потому, что умоначертанием споим, соединяя и связывая некоторые вещи, действительную им связь присвояем; напротив того, между самыми вещьми действительная находится связь, хотя бы ум наш оной и не изображал. Погода, например, действительное имеет влияние в прозябения и человеческое тело без наших о том воображений. И потому связь есть или вещественная, или идеальная. Вещественною называем ту, которая в природе между самыми вещьми, вне нашего представления, точно находится; а идеальная, или мысленная, имеет токмо место в нашем умообразовании, когда некоторые понятия по законам сопряжения (associatio) соединяются, невзирая на то, что самые вещи в очевидном находятся союзе.

      Вещественную же связь утверждая, допускаем не токмо союз существ, но также и взаимную перемен зависимость. Если каждая перемена влечет за собою следствия, также между причиною и действием есть сопряжение, то по учинившейся в отдаленнейших причинах перемене необходимо и в последнем действии чему-нибудь надлежит измениться; и если неоспоримо есть, что происшествия зависят от вещей, неподалеку находящихся или предшествующих, то уступить, кажется, надобно и то, что какая-нибудь перемена, в одной части мира приключившаяся, некоторым образом и в других частях оного показывается. Правда, сколько в натуре бывает следствий от перемен, которых связь нам неизвестна и сокровенна! Многие причины производят чин следствий, нами непроницаемый и подобный реке Тигру, не в далеком от начала своего расстоянии течение свое скрывающему, потом опять на поверхности