Ливерпуль. Они говорили, что наши дни сочтены!. Иэн СэлмонЧитать онлайн книгу.
были проданы все 52 000 билетов (даже если в данном случае слово «выездной» означало бы лишь пересечь парк Стэнли, а место проведения было ближе к моему дому – и тогда и сейчас, хотя нас разделяют тридцать лет и четыре дома, – чем «Энфилд»), и в моей памяти всплывает картинка, как я оказываюсь среди болельщиков «Эвертона». Возможно, все это существует лишь в моем воображении, хотя понятия не имею, как мне удалось бы дать картинку увиденного под совершенно новым углом. Возможно, я достал билет через приятеля. Возможно, все это мне пригрезилось.
Помню финал Кубка Англии, полностью «мерсисайдский» финал Кубка Англии. Гонял на юг и обратно с «эвертонским» другом. За весь день ни пинты пива во рту. Помню, как был абсолютно спокоен, когда мы проигрывали. Первый тайм длился около пяти минут. Никогда еще у меня такого не было, чтобы сорок пять минут пролетали так быстро. Помню свое падение на спину на ступенях «Уэмбли», хватаясь за нашего приятеля Флити, который орал: «Мы вломили им дубль, черт бы их побрал!» И все равно ни пинты за весь день.
И я знаю следующее: я знаю, что в тот год я увидел достаточно футбола, чтобы принять решение: я наконец-то покупаю сезонный абонемент. Полагаю, абонементы в 1980-е годы работали именно так: вы просто решали, что покупаете абонемент, и покупали его. Не припоминаю, чтобы лист ожидания разрастался на три миллиона желающих. Вы, разумеется, могли просто подгрести к «Энфилду» в день матча и заплатить за вход. Приобретая место, с которого все прекрасно видно, и притом без полной распродажи билетов. Количество зрителей на матчах колебалось между тридцатью и сорока тысячами. Футбол был иным.
Так что я купил сезонный билет. А затем я нашел себе новую работу. Я работал на страхового агента на Каунти-роуд. Контора закрывалась днем по субботам, поэтому приходилось отправляться на матч прямо с работы. Работу эту я ненавидел. Я хотел работать в музыкальном магазине. Поэтому я нашел работу именно там. И работал там по субботам. В последующие двадцать семь лет. Что в некотором смысле притормозило мой переход куда-то еще до тех пор, пока спутниковое телевидение «Sky» не изобрело трансляции по воскресным дням и вечером по понедельникам и мы не вернулись в Европу, а я не вернулся в Ливерпуль, проведя четыре года в Йоркшире, и походы на матчи вновь не стали реальностью (у меня был доступ к сезонному абонементу, но давайте не будем говорить о том, как это у меня получилось).
На это у меня ушло двадцать семь лет, за столько же мир пришел к выводу, что ему на самом деле не нужны магазины грампластинок, – чрезмерная трата сил на то, чтобы добиться двух вещей:
1. Стать писателем. Тем, кем, по моему мнению, я должен стать, хотя мне всегда в некотором роде казалось, что я буду сочинять комиксы, и я никогда не думал, что приду к тому, что стану писать о футболе, мне ни на секунду в голову не приходило, что стану драматургом. Драматургом, получающим награды, – поспешно добавляет он, – со свидетельствами о награждении в рамочке на стене и всем прочим.
2. Наконец-то получить сезонный абонемент. Вот тут-то и появляется 5 августа.
5 августа