Опора Мироздания. Мировое древо и Скала Времён в традиционной культуре. Дмитрий ГавриловЧитать онлайн книгу.
который он простилается. Полноводная Ардви, текущая с «преславной, золотой» горы Хукарья, именуется «великой и славной, величиною равной всем водам, взятым вместе, текущим по Земле», она носит столько же счастья, сколько все прочие воды («Авеста», «Яшт» 5.96, 5.121, 13.6).
Вселенная древних иранцев с Мировой горой в центре (реконструкция) (по В. Евсюкову)
Ахура Мазда призывает Заратуштру молиться ей, «текущей мощно от высоты Хукарья до моря Ворукаша» («Авеста», «Яшт» 5.3). На вершине Мировой горы Йима, «владетель добрых стад», приносит Ардви жертву в «сто жеребцов, и тысячу коров, и мириад овец» («Авеста», «Яшт» 5.25, 17.28). На той же вершине возносятся Митре молитвы «лучистым, властным, целебным и златоглазым» Хаомой, первым из жрецов, изготовившим одноимённый напиток («Авеста», «Яшт» 10.88) (Авеста, 1997).
Гора Хукарья (Хугар) помещалась в одних текстах в центре мира, в других – на севере, позднее считалась главной вершиной хребта Харайти (Хара Березайти), окружавшего по пехлевийской космогонии «и восточные, и западные страны» (согласно «Сотворению основы»). Впрочем, в «Бундахишн» Мировой горой по сути оказывается Албурз (пазендские названия, как и пехлевийские, не читаются однозначно).
Ей приписывается рост в течение всё те же 800 лет. Кроме того, утверждается, что она, Албурз, – прародительница всех прочих гор мира, которые в свою очередь выросли из неё, а Хугар – самая высокая из них (Зороастрийские тексты, 1997, с. 277).
Роль Центра в славянской мифологии играет остров Буян (Афанасьев, 1996). Столб – древо или скала-камень (что порою являются самим этим островом) являются точкой отсчёта: «На море на Окiaне, на острове на Буяне, стояло древо; на том древе сидело семьдесят, как одна птица; эти птицы щипали вети (ветви), эти вети бросали на землю; эти вети подбирали бесы и приносили к Сатан Сатановичу…» (Забылин, 1880, с. 305).
Заговор, записанный в 1878 г. в г. Пинега: «Стану я не благословясь, пойду не перекрестясь, из избы не дворами, из двора не воротами, во чисто поле. В том поле есть Окиан-море, в том море есть Алатырь камень, на том камне стоит столб от неба до земли огненный, под тем столбом лежит змея жгуча, опалюча…» (там же, с. 310).
«На море на Окиане, на острове Буяне, стоит дуб ни наг, ни одет, под тем дубом стоит липовый куст, под тем липовым кустом лежит златой камень, на том камне лежит руно чёрное, на той руне лежит инорокая змия Гарафена…» (Сахаров, 2000, с. 52).
Деревья находятся на некой горе (камне, острове). Иногда вместо одного Дерева, как мы только что видели, упоминают пару (древо – куст) или даже священную рощу, число деревьев в которой кратно трём или семи.
«Выхожу я во чистое поле, сажусь на зелёный луг, во зелёном лугу есть зелья могучие, и в них сила видиманевидимая. Срываю три былинки: белыя, чёрныя, красныя. Красную былинку буду метать за Окiан-море, на остров на Буян, под меч кладенец; черную былинку покачу под черного ворона, того ворона, что свил гнездо на семи дубах…» (Забылин, с. 299). Или: «На море на Кияне, на большом острове на Буяне стоят три больших дерева, а как первое