Отель «Бертрам». Агата КристиЧитать онлайн книгу.
Энда есть много тихих улочек, не известных почти никому, кроме шоферов такси, которые с большим мастерством лавируют по ним, добираясь до Парк-лейн, Баркли-сквер и Саут-Одли-стрит.
Если свернуть на одну неприметную улочку, идущую от парка, и раз или два повернуть налево и направо, то вы окажетесь на тихой улице, на правой стороне которой стоит отель «Бертрам». Отель «Бертрам» существует там очень давно. Во время войны были разрушены дома справа от него и немного дальше слева, но сам «Бертрам» уцелел. Конечно, он не избежал, как выразились бы агенты по продаже недвижимости, царапин, выбоин и отметин, но первоначальный облик был восстановлен путем вполне скромных затрат. К 1955-му здание выглядело точно так же, как в 1939-м: величавым, но неброским, дорогим, но без излишнего шика.
Таким был отель «Бертрам», в котором долгие годы останавливались высшие духовные особы, вдовствующие аристократки из загородных поместий, девушки, едущие домой на каникулы из дорогих частных школ. («В Лондоне так мало мест, где может остановиться девушка без сопровождения, но, разумеется, «Бертрам» – вполне подходящий отель. Мы уже много лет там останавливаемся».)
Конечно, раньше существовало много отелей, похожих на «Бертрам». Некоторые из них все еще сохранились, но почти всех коснулся ветер перемен. Они вынуждены были осовремениться, чтобы обслуживать клиентов иного рода. «Бертраму» тоже пришлось измениться, но это было сделано так умело, что на первый, поверхностный взгляд перемены не бросались в глаза.
Снаружи, на ступеньках, ведущих к большой маятниковой двери[1], стоял человек, поначалу казавшийся прямо-таки фельдмаршалом. Золотые галуны и орденские ленты украшали широкую, мужественную грудь. Человек с безупречной выправкой. Когда вы с трудом выбирались на пораженных ревматизмом ногах из такси или личного автомобиля, он встречал вас с нежной заботливостью и помогал войти в бесшумно распахивающуюся дверь.
Внутри, если это был ваш первый визит в «Бертрам», вы ощущали почти с тревогой, что попали в исчезнувший мир. Время повернуло вспять. Вы снова оказались в Англии короля Эдуарда[2].
Разумеется, в отеле имелось центральное отопление, но оно не бросалось в глаза. Как и всегда прежде, в просторной центральной гостиной были два великолепных камина, топившихся углем; рядом с ними большие латунные ведерки для угля сияли так же, как сияли раньше, когда эдвардианские горничные начищали их до блеска, и они были заполнены кусками угля нужного размера. Темно-красный бархат гостиной обеспечивал ощущение роскошной уютности. Кресла принадлежали другому времени, другой эпохе. Они были достаточно высокими, поэтому страдающим ревматизмом старым дамам не приходилось выглядеть неуклюжими, когда они пытались подняться на ноги. Сиденья, в отличие от столь многих современных дорогих кресел, не заканчивались на полпути между верхом бедра и коленом, чтобы не причинять неудобства страдающим от артрита и ишиаса. И модели кресел различались: тут были и прямые спинки, и наклонные, и разная ширина – для стройных и для тучных. Люди почти любых размеров могли найти в «Бертраме» удобное кресло.
Поскольку наступило время послеполуденного чая, в холле отеля собралось много народу. Нельзя сказать, что выпить чаю можно было только здесь. Существовал еще салон («ситцевая гостиная»); курительная комната (благодаря чьему-то скрытому влиянию зарезервированная только для джентльменов), где стояли огромные кресла, обитые тонкой кожей; два кабинета, куда можно было привести близкую подругу и уютно посплетничать в тихом уголке и даже написать письмо, если захочется. Кроме этих удобных помещений эдвардианской эпохи имелись и другие комнаты, которые широко не афишировали, но о которых знали те, кто хотел ими воспользоваться. Двойной бар обслуживали два бармена: американский, чтобы американцы чувствовали себя как дома, который подавал им бурбон, ржаной виски и всевозможные коктейли, – и английский, подававший шерри и «Пиммз № 1»[3], а также способный со знанием дела побеседовать о забегах в Аскоте и Ньюбери с пожилыми джентльменами, приезжающими в «Бертрам» ради обсуждения серьезных скачек. Имелась также скрытая в дальнем конце коридора телевизионная комната для желающих.
Но любимым местом чаепития была большая гостиная в холле. Пожилые леди любили видеть тех, кто входит и выходит, узнавать старых друзей и отпускать критические замечания о том, как они постарели. Там сидели и гости из Америки, очарованные видом титулованных англичан, принимающихся за свой традиционный чай. Ибо послеполуденное чаепитие было отличительной особенностью отеля «Бертрам».
Это был без преувеличения великолепный ритуал. Руководил им Генри, крупный и величественный мужчина старше пятидесяти лет, доброжелательный, готовый услужить, но с манерами придворного – давно исчезнувшая порода идеального дворецкого. Всю работу выполняли стройные юноши под суровым руководством Генри. Чай подавали на больших, украшенных гербами серебряных подносах и в георгианских[4] серебряных чайниках. Фарфор – если и не подлинные «Рокингэм» и «Дэвенпорт», то похожий. Особенно здесь предпочитали сервизы «Слепой граф»[5].
Дверь из двух створок, свободно открывающихся в обе стороны.
Король Эдуард VII правил в 1901–1910 гг., однако эдвардианской эпохой, как правило, называется более длинный временной отрезок – до начала Первой мировой войны (1914).
Фруктовый коктейль на основе джина.
Георгианский стиль назван так по общему имени первых королей из Ганноверской династии, Георгов I–III, правивших друг за другом в 1714–1820 гг., и представляет собой вариант строгого классицизма, от норм которого стали отходить уже в эпоху Регентства (1811–1820).
Особый орнамент вустерского фарфора с характерным отчасти выпуклым изображением стебля розы, названный в честь ослепшего в 58 лет Дж. Уильяма, 6-го графа Ковентри (1722–1809), одного из законодателей мод в рамках георгианского стиля.