Нет мира в конном мире. Часть 1. Вход. Жанна СтафееваЧитать онлайн книгу.
и коварный. Настоящий горец. Он попал в прокат из табуна из-под Краснодара.
Два раза я падала с Дуката так, что искры сыпались из глаз. Один раз он уронил меня на спекшуюся землю возле еще не отреставрированного Константиновского дворца. Со сбившимся от удара о землю дыханием я лежала и видела, как со счастливым ржанием Дукат скачет в направлении залива, радостно сообщая всем о том, что избавился от докучливой ноши. Встревоженная Юля нарезала вокруг меня круги с криками: «Аля, вы живы?» Меня подняли, проверили конечности. Защитный пенопластовый шлем, обтянутый черным бархатом, от удара раскололся, но спас мою умную голову. Поясница, которой я «треснулась», дико болела. Меня пересадили на спокойную Викторину, и мы медленно вернулись в манеж.
Дукат любил волю и ненавидел прокат и прокатчиков. Он смирно бегал в смене за хвостом предыдущей лошади, но на открытом воздухе вспоминал свое гордое прошлое и становился непредсказуем. Глаза его разгорались зеленым огнем, и он не терпел, когда его обгоняли. На воле Дукат должен был идти первым во что бы то ни стало! Второй раз Дукат «ссадил» меня на площадке. Мы делали галоп на конкурном поле, огороженном забором, состоящим из железных прутьев. Тренер Юра Осадченко велел мне «добавить хлыста» на подъеме в галоп. Я знала, что Дукат себе на уме и хлыста не терпит, но ослушаться тренера не посмела. Дукат заложил уши и мгновенно «подыграл», то есть подскочил на месте на четырех ногах или в просторечии «скозлил». Я катапультой вылетела из седла, и моя голова пролетела в сантиметрах от железных прутьев. На мгновение мне даже показалось, что что-то похожее на тугое крыло на миг подхватило мою голову и отодвинуло приземление в безопасное место.
В тот день у площадки дежурил в машине папа одной из девочек. Он перемахнул через забор, подбежал ко мне, помог подняться, проверил, все ли цело. Подбежал и тренер. Наклонился ко мне и обдал густым запахом перегара. В этот момент мне стало ясно, что за мою жизнь, когда я в седле, никто не несет никакой ответственности. Я отвечаю за себя сама, и никто больше!
В конном спорте часто спиваются. Начинается все чаще всего невинно. В Питере, в отличие от Москвы или Минска, никогда не было приличного конно-спортивного центра. Больших крытых манежей не существовало. Исклю- чением стал только Ленманеж, и тот небольшой, со столбами, которые приходилось объезжать. Был еще когда-то ипподром на улице Марата, но он сгорел. Восстанавливать рассадник азартной игры в тотализатор, чуждый советскому человеку, не стали, и на его месте построили Театр Юного зрителя. Притом все манежи кавалерийских полков прекрасно сохранились, правда, функционировали не по назначению. Прекрасные просторные манежи и конюшни заняты выставочными залами и музеями. А неприкаянные спортсмены-конники ездят на улице в любые морозы и греются водкой.
Со временем выпивка становилась привычкой, и человек медленно, но верно