Подменыш. Духовидец. Кошмары. Одержимые. Пражский студент (сборник). Ганс ЭверсЧитать онлайн книгу.
спинуолл Брискоу из Централ-Трест Банка. Брискоу, хозяин Амальгемейтед-Стиль, человек, контролирующий вольфрам и иридий целого света, называющий своими три железных дороги в Штатах, медные копи в Чили, платиновые рудники на Урале, нефтяные промыслы в Оклахоме, Мексике и Персии. Словом: Брискоу.
И эти десять тысяч – только начало. Она могла бы получить больше, много, много больше. Она имела бы миллион чистоганом в полном своём распоряжении. Имела бы, если бы… Да, если бы!.. И может быть…
Правда, за это она согласилась только что – две минуты тому назад, что она, Эндри Войланд, перестанет существовать.
Этого требовал от неё Брискоу, не больше и не меньше.
Она согласилась. Бог мой, что за ценность представляет собой эта женщина – Эндри Войланд? Она готова покончить со своею жизнью. Об этом она знает уже месяцы. Знала и год назад, даже раньше!
А теперь, с этой бумажкой в руках? Теперь, после всего того, что ей сказал Паркер Брискоу? Какие возможности!..
Как там дело ни пойдёт, у неё ещё пока есть время. Это делается не так-то скоро – останется ещё многое… Длительные приготовления, труднейшая подготовка разных мелочей. Как ни велики средства Брискоу, его влияние и богатство, – этого, конечно, он не сможет сделать быстро. Он сказал, что уж найдёт кого-нибудь, кто все для него устроит. Возможно, но пока ещё никто не нашёлся. Есть ли вообще в этой стране кто-либо, пригодный для такой задачи?
Теперь она должна ехать в Европу. Это следует из слов Брискоу. Это счастье – уж очень ей было жаль Штатов и города Нью-Йорка. И этой части города, в которой она жила, цыганского квартала Гринвич Виллидж, её квартиры со старой рухлядью, двух комнат с кухонной дырой, с грязной негритянской прислугой – её принадлежностью, очень ей всего этого жалко. Подумаешь!
Эндри Войланд провела рукой по лбу и усмехнулась.
– Ах, – кое-что она могла бы иметь уже сейчас! Уже сегодня, сию же минуту!
Она взглянула на часы: только что пробило полдень. Через два часа она могла бы уже быть в отеле.
Она слышала, как возится на кухне чёрная служанка, и позвала её.
– Складывать вещи, Дина! – приказала она. – Я уезжаю.
Не обратив внимания на болтовню старой негритянки, она прошла по комнатам, размышляя, что взять с собою. Ей принадлежали кое-какая мебель, платье, бельё и разный хлам. Но она решила оставить это как есть. С каждой минутой все меньше и меньше вещей казались ей достойными того, чтобы взять их с собой. В конце концов она заполнила только два ручных саквояжа и платяной чемодан. Последний был даже не полон.
Затем она вызвала отель «Plaza», заказала комнату и приказала сейчас же прислать служителя за вещами. Говоря по телефону, она вспомнила о молодом Россиусе из «Геральд Трибьюн», который уже давно мечтал о квартире в Виллидже. Там было нелегко найти комнату, да и страшно дорого. Вот он обрадуется! Её контракт будет иметь силу ещё целый год, а за нынешний месяц уже заплачено. Он может получить весь её хлам, которого она не отдаст Дине. Может взять и её – она ведь привыкла к этому хлеву! Эндри позвонила ему.
Он может переехать ещё вечером, – сказала она, – Дина будет его ждать. Он найдёт чай, пару бутылок вина, разные запасы – Дина ему все покажет. Она? Нет, её уже не будет. Она уже больше не встретится ни с кем из обитателей Виллиджа. Ключи? Да, ключи у Дины…
Она усмехнулась и повесила трубку. Россиус – почему, собственно, он? Он или другой – как все это безразлично. Один или два раза она взяла его с собою поздно ночью из «Ромэни Мэри», где богема шумела и пила скверное виски. Она спала с ним, как с другими, как всегда. Теперь она его забудет, никогда о нем не вспомнит, как забыла и других.
Ещё раз она пробежала по комнатам. Взгляд её упал на письменный стол. Бумага, письменные принадлежности – все может остаться. Она взяла только вечное перо. Выдвинула ящик, вынула неоплаченные счета. Десять, двенадцать – однако! – всего наберётся на тысячу долларов. Теперь их оплатит банк. Письма она рвала в клочья и бросала в корзину. Пять штук было от Гвинни Брискоу, дочери Паркера. На одно мгновенье Эндри задумалась, но затем уничтожила и эти письма. Гвинни, Гвинни Брискоу – все вокруг неё вертится! От неё она получит ещё много писем, гораздо больше, чем ей бы хотелось. Получит их дюжины, сотни. Последний ящик – там лежали отдельно два письма от её кузена Яна Олислягерса. Она взглянула на даты: одно с Бермудских островов, писанное год назад, другое – уже трехлетней давности – из Пекина. Она вынула их, начала рвать, но вдруг рука остановилась, и, не думая, Эндри сунула эти письма в свою ручную сумку.
Прошла мимо зеркала, невольно бросила в него взгляд и быстро отвернулась. Нет, нет, она не желает знать, как она теперь выглядит. Ещё утром она стояла тут целый час, старательно приводила себя в порядок, готовясь к визиту Паркера Брискоу.
Но зеркала – зеркала были повсюду. И в отеле она сможет часами смотреться в зеркало, если захочет распрощаться с Эндри Войланд, с самой собой.
Она была готова. Дине даны деньги и последние распоряжения.
Сойдя по лестнице, она вышла из дома, прошла на улицу… Улицами