Вне имён. Ольга Витальевна МансковаЧитать онлайн книгу.
Но оно же и пугало её, это повышенное внимание. В конце концов, она ведь еще живая.
Конечно, смерть носителя реального интеллекта не была обязательной для создания интела. Но большинство из людей давали жизнь в сети своим интелам только после смерти, по завещанию, не желая встретиться с самим собой на просторах интернета. Все, кто «записывал» с себя своего интела, делали это, конечно, при жизни, тем более что эта, хотя и дорогая, процедура была разрешена каждому, причем бесплатно. И такая запись хранилась на базе, в специальных «ящичках». Но…Существовали потом, запускаясь в сеть, на просторах интернета, только те интеллекты, которые смогли там выжить. Которые могли постоянно обитать в интернете. А это были только интелы людей с высоким духовным потенциалом. И эту суть вещей не могло изменить ни наличие титулов и званий, ни высокая при жизни должность…
А потому, узнать, жизнестоек ли в сети записанный тобою интел, еще при жизни, отваживались немногие люди. Да, большинство завещало запустить своего интела в сеть только после собственной физической смерти… Потому, отчасти интелы были своего рода «мертвыми душами».
Впрочем, существовали и некоторые отважные смельчаки, запустившие интела в интернет еще при своей жизни, и теперь с удовольствием общаясь там с ним за чашечкой кофе. «Приятно с умным человеком в шахматы играть», – как высказался один шахматист в ответ на вопрос, почему он активировал своего интела еще при жизни.
Конечно, появились и религиозные соображения, связанные с интернетом, и даже движение «технорай», сторонники которого считали, что активировать интела в сети нужно точно в момент смерти человека, и тогда его душа навечно перейдёт в сеть. Но, в общем, жестких противников содержания интелов в сети не было. Прежде всего, потому, что те были безобидны и полезны. Самое опасное, что интел мог «натворить» – так это сыграть с кем-нибудь безобидную шутку. Пользы же от интелов было гораздо больше. Они служили людям, помогая разрешать новые и новые задачи, причем, их интеллект, в отличие от интеллекта живых профессоров, не нуждался в поддержке пищей и не требовал других расходов. Они были бескорыстны и деятельны, эти «несуществующие» мозги.
Впрочем, это полностью подорвало престиж реальных ученых и сказалось в том, что их труд стал практически неоплачиваемым… Следовательно, для многих из них наука уже давно перешла в разряд хобби, а работали они дворниками, уборщиками и официантами – с годами эти профессии никуда не делись, и уборщицы по-прежнему тёрли пыль мокрой грязной тряпкой. Существование машин-роботов, заменяющих ручной труд, было невыгодным, дорогим удовольствием и применялось кое-где лишь для экзотики.
Таким образом, поскольку большинство интелов были своего рода «мёртвыми душами», то Фанни было именно поэтому не по себе от проявленного ими интереса к своей особе. Что-то они нашли с ней общее. И в личной переписке многие из них интересовались, а кем же Фанни была при жизни. Она, как обычно, мило отшучивалась и напускала побольше интригующего