Сыщик и вор – братья навек. Владимир КолычевЧитать онлайн книгу.
ые глаза оставались равнодушными. Он не волновался, не переживал вместе со своей скрипкой. Казалось, он просто отрабатывал свой номер. Черные, гладко причесанные волосы, темно-синие брюки, белая рубашка, галстук-бабочка... – ни дать ни взять пай-мальчик, который беспрекословно слушается своих родителей и учится только на «отлично».
Впрочем, так оно и было. Евгений Лагунин учился в седьмом классе и был круглым отличником. Учителя на него никогда не жаловались, а родители вообще не могли на него нарадоваться.
Антонина Егоровна Лагунина с умилением смотрела на своего сына, звуки его скрипки ласкали ее материнское сердце.
Когда Женя оторвал смычок от струн, опустил руки и сдержанно поклонился, школьный зал зашумел аплодисментами. – Какой чудесный сын у нас растет, – со слезами на глазах сказала Антонина Егоровна, легонько толкая мужа. – Увидишь, он еще с Большим симфоническим оркестром играть будет...
Сама она выросла в деревне. Сельская школа, работа по дому и на огороде, потом на ферме – ничего другого в пору своей молодости она не знала. Потом вышла замуж, вместе с мужем перебралась в город, поселились в общежитии. Сейчас работала на заводе, в «горячем» цеху. Существование было по-прежнему нелегким. Но сына она хотела вырастить интеллигентом. Не просто интеллигентом – непременно скрипачом.
Два юных фехтовальщика в белых костюмах и непроницаемых шлемах пружинили на ногах, пытаясь уколоть один другого. Тот, который был покрупнее, постоянно атаковал. Но неудачно. Его соперник вроде бы как с ленцой, но успешно уклонялся от ударов. Контратаковал редко, но метко. Молниеносный натиск – и его рапира находила цель. Удар у него был сильным. Даже издалека заметно было, как содрогается от боли тело соперника...
– У вашего сына крепкая рука, быстрая реакция...
Иван Петрович Лагунин испытывал гордость, выслушивая после соревнований тренера, который занимался с Женей.
– ...И мощный удар у него. Он далеко пойдет... Только жесткости в нем много, это меня беспокоит.
Неужели на это можно жаловаться?.. Иван Петрович с изумлением посмотрел на худощавого, жилистого мужичка с умными глазами.
– Это спортивная злость, – заступился он за сына.
– Спортивная злость – это хорошо. Но у Жени нечто другое... Впрочем, делу это не мешает. Напротив, он делает успехи. Буду готовить его на юношескую спартакиаду Союза...
Иван Петрович не мог скрыть своей радости – его широкоскулое простецкое лицо расплылось в довольной улыбке. Как будто это его похвалили.
Двадцать лет он работал водителем. С тех самых пор, как из армии вернулся. Однажды его командировали в деревеньку со смешным названием Федунки. Там он и познакомился с местной красавицей Антониной. Ну и как водится, танцы под гармонь, бутылка портвешка и два яблока под кустом, податливое тело Тоньки... Понравилось ему с ней, каждый день ее иметь захотелось. Ну и за свадебку... А через год Женя родился. К этому времени они уже в город, в общежитие перебрались.
Антонина в шесть лет сына в музыкальную школу отдала. Иван Петрович не возражал. И сам к воспитанию Жени руку приложил. В десять лет в секцию фехтования отдал. Пусть спортсменом мальчик растет. Сила и ловкость для мужика в жизни гораздо важнее, чем музыка. А может, еще чемпионом большим когда станет. По заграницам разным ездить будет...
Антонина Егоровна не считала себя обделенной судьбой. Муж добрый, заботливый, в меру пьющий, по хозяйству помогает... Хотя какое там хозяйство? Комната три на четыре в общежитии. Но она была рада и этому. Из сил выбивалась, чтобы у них было все как у людей. Сама о своем деревенском прошлом старалась забыть и сына хотела высококультурным человеком воспитать. Даже стол по всем правилам сервировала.
– Почему отбивную без ножа ешь? – строго спросила она Женю.
Она сидела за столом в нарядном ситцевом платье, на голове высокая прическа – только из парикмахерской, духами «Красная Москва» благоухает, вилку и нож тремя пальчиками держит, два оттопыривает. Ну чем не светская дама?
– А ты не положила, – ровным, лишенным всяких эмоций голосом ответил Женя.
Ей нравилось, что у ее сына железная выдержка. Хоть что делай, ничем его не смутишь. Только вот что-то беспокоило ее в нем... Равнодушие. Он был равнодушен ко всему. И к музыке, и к учебе, и к спорту. Хотя ведь во всем делал успехи...
– Неправда, – загадочно улыбнулся отец. – Ты его, сынок, в карман себе положил.
– Нет у меня ножа, – невозмутимо посмотрел на него Женя.
Он вообще, казалось, не умеет удивляться.
– А это что? – Иван Петрович поднес свою руку к его рубашке, запустил пальцы в нагрудный карман и извлек из него столовый нож.
И, быстро перебирая пальцами, прокрутил его несколько раз.
Странно, карман маленький, а нож большой...
– Не может быть! – оживился Женя.
На его лице появилось подобие улыбки.
– А папа у нас фокусник, – тоже улыбнулась Антонина Егоровна.
Почему-то