Три меча. Владимир Фёдорович ВласовЧитать онлайн книгу.
ть, полной пустоте отдаться,
Быть к миру безучастным, с темнотой ночною слиться.
Увидеть в мраке чудные картины и виденья,
Развёртывая свиток памяти времён забытых,
И мысленно в воображении творить творенья,
И странствовать, пределы нарушая сфер закрытых,
Чтоб приобщиться к неизведанным ещё искусствам,
Проникнуть в суть их, сущности их мастерством питаться,
Имея радостный и лёгкий дух, им наполняться.
На крыльях неги уноситься, отдаваясь чувствам.
И понимать, что все бессмертные сродни лишь птицам,
(Все мудрецы ведь тяжесть и вульгарность ненавидят)
Летать же могут те, кто в скрытом красоты суть видят,
Способные на острова бессмертных уноситься.
Но как проникнуть с царство абсолютного искусства,
Когда не порваны все связи с пользой и заботой,
Когда загружен ум наш повседневности работой,
И к миру от привязанности не свободны чувства?
Ведь углублённость внутрь несовместима с этим миром,
И нужен строй высокий всех цивилизаций бывших,
Что в Лету канули с твореньем мастеров всех, живших,
Смешались растворившиеся души чьи с эфиром.
Потребностей где, утончённых, удовлетворённость
На этих островах способна лишь осуществиться,
Где в «истинное я» всех происходит углублённость,
Когда смысл может пониманья жизни нам открыться,
Который в благодати учит нас всех пребыванью
Вещей прекрасных, как духовному освобожденью,
Победе над собой и красотою любованью,
И «истинного я» глубин, в нас скрытых, постиженью.
Искусством игры высшей где наш дух овладевает,
Экстравагантность где становится освобожденьем
От всех условностей, сознанье лёгкость обретает,
И начинается к вершинам духа восхожденье.
Уход в искусство опрокидывает отношенья,
Привычные, что были в нас, с объектом созерцанья,
И равновесье внутреннего предрасположенья
Ведёт к отказу от сформировавшегося знанья,
Приводит к удовлетворённости исчезновенью,
Божественным безумьем душу нашу заполняет,
Где дух мятущийся, уподобляясь вдохновенью,
В сознанье пламенем не гаснущий свет зажигает.
И этот свет, не угасающий, нас заставляет
Метаться по углам всем окружающего мира,
И поиск необычного надежду в нас вселяет
Найти ритм истинный для жизни в чистоте эфира.
Благодаря ему Бог в мастеров нас превращает,
В художников, мыслителей, в творцов всех муз, поэтов,
Для этого талантами, умом нас одаряет,
Чтоб стать непревзойдёнными могли на пути этом.
Когда душа в нас растворяется в феноменальном,
Способствуя Вселенной самореализоваться
Спонтанно с высшим светом в единении финальном,
Где «я» и мир весь – в состоянии преображаться.
Где я – уже не я, а лишь Вселенной отраженье,
В котором я, проникнув через двери, засветился,
В том запредельном мире первозданного рожденья,
Куда к основам через творчество своё стремился.
Где стал я ясным, как осенняя вода, и чистым,
Чудесным, отрешённым, мир собою отражая,
Сияя светом в воплощении своём, лучистым,
На всё поверх границ бытья суетного взирая.
Я душу наполняю свою мудрым вдохновеньем,
Стремясь, чтоб Истина в ней блеском новым засияла,
Лишь с этой целью я веду с бессмертными общенье,
Храня в себе всего живого доброе начало.
Введение
Картинки из моего детства о встречах с даосами
(Отрывок из авторского романа «Театр теней»)
В нашем городе жил одни странный человек, который рисовал лубочные картинки и под ними писал детские стишки своего сочинения. Мать купила у него несколько таких картинок и развесила над моей кроватью. Все его звали китаец Лао, что по-китайски значило "старый", но точного имени его никто не знал. К сожалению, я отчётливо запомнил всего только одну картинку. Наш дом стоял на горе и выходил окнами на южную сторону, поэтому из окна с утра до вечера видно было солнце, а ночью всегда в небе весел месяц или сияла полная луна. На одной из таких картинок и был нарисован этот зимний лубочный пейзаж, где дети катались на санках с горки, а на них с неба смотрел улыбающийся месяц. Эта картинка