Поезд 10—11. Метафизический роман в стихах. Александра БарвицкаяЧитать онлайн книгу.

      Солнце студёное,

      в тюрьме горизонта запертое ночами,

      полыньёй

      на подталинах неба воя,

      от отчаяния

      одиночества

      (не иначе!)

      перехитрив сонмище

      стражников ночи,

      выпало студнем дней

      на плечи мне,

      нечаянно

      оцарапав

      лучами

      сон и ещё

      облаков когтевидных лапы.

      Значит —

      носить его на себе,

      отогревая от мёрзлой грусти

      светящееся лицо.

      Не простудилось бы!

      Всё-таки – Солнце!

      И пусть

      вороньё не каркает,

      в море неба забрасывая сонар.

      Не какой-то вам «жёлтый карлик»,

      а Светило!

      Ему воспевает осанну РА.

      Жарит промозгло!

      Спинным мозгом,

      током

      по шейному позвонку —

      предчувствие шока! —

      Вихрь!

      Близится поезд точно…

      Досрочно! —

      Судьбы баловнем

      он отучился жить по звонку

      открываемого шлагбаума.

      Аккуратные

      летом в зимушку чинят сани,

      шубам вычёсывают вихры:

      не было б поздно! Но,

      вызволенный «УРА» троекратным,

      этот поезд не значился в расписании.

      Он ворвался узнано-неопознанным.

      Не в молоко целься! —

      В Адамово яблоко.

      Сорок по Цельсию

      я пока.

      Поезд – длиною – в год – по

      маршруту – без остановок.

      Листопадом вырвались из депо

      тринадцать вагонов новых.

      Поезд летит к станции «Мир» —

      откупоривать капсулу.

      Поезд летит к «Мы» —

      во временном коллапсе.

      По дискретной прямой —

      по натянутым жилам,

      траектории не изменяя,

      поезд летит домой.

      В поезде – кроме меня —

      ни единого пассажира.

      На вокзале,

      с которого поезд взлетел,

      у дверей узеньких

      взопревшего ожидания зала,

      осталась масса довольных тел.

      Потирают зенки,

      пожимают ручки:

      «Неужели сплавили дурочку?»

      Мог бы вместить миллионный город

      этот поезд с табличкою «Горный Род».

      Но толпящийся на платформе

      народ,

      вороном,

      исхудавшим в коме,

      автоматом прочёл: «Голод», —

      судорожно схватился за животы,

      отодвинулся в сторону

      от открывшейся двери-лопасти

      (не попасть бы!):

      «Этой пасти

      нужна ты.

      Этот Смерч – твой!»

      И слёту —

      стаей —

      затолкал в двери – «Входи, крайняя!»

      Зашвырнул следом

      последнюю

      малость —

      израненный

      блокнотик с мечтой,

      запрятанной под переплётом:

      «Листай,

      свой забытый рай!

      Чтоб нам – твоего – не осталось!»

      И, озираясь,

      уже тактично:

      «Зачем отправляться сегодняшним днём всем?

      Дождёмся

      утречком транспорта поприличнее,

      и  отлично

      доберёмся к месту на электричке».

      Двери, лязгнув свистящим жестом,

      сомкнули слоистый свет!

      – Но я без билета!

      И без багажа!

      И пусто в карманах платьишка!

      И охваченный ветром вокзал,

      пятясь от поезда прочь, заржал

      всей мощью заржавленной жести:

      «По дороге – собой заплатишь!»

      Тамбуром воздух зажат

      в пяльцы. —

      Стоит