Святочный киберпанк, или Рождественская ночь-117.DIR. Виктор ПелевинЧитать онлайн книгу.
рактически для всех стран мира упадок интереса к поэзии. Возможно, это связано с политическими переменами, случившимися в мире за последние несколько десятилетий. Поэзия, далекий потомок древней заклинательной магии, хорошо приживается при деспотиях и тоталитарных режимах в силу своеобразного резонанса – такие режимы, как правило, тяготеют к магии и поэтому способны естественным образом питать одно из ее ответвлений. Но перед лицом (вернее, лицами) трезвомыслящей гидры рынка поэзия оказывается бессильной и как бы ненужной.
Но это, к счастью, не означает ее гибели. Просто из фокуса общественного интереса она смещается на его периферию – в пространство университетских кампусов, районных многотиражек, стенгазет, капустников и вечеров отдыха. Больше того, нельзя даже сказать, что она совсем покидает этот фокус – ей удается сохранить свои позиции и в той раскаленной области, куда направлен мутный взгляд человечества. Поэзия живет в названиях автомобилей, гостиниц и шоколадок, в именах, даваемых космическим кораблям, гигиеническим прокладкам и компьютерным вирусам.
Последнее, пожалуй, удивительнее всего. Ведь по своей природе компьютерный вирус не что иное, как бездушная последовательность команд микроассемблера, незаметно прилепляющаяся к другим программам, чтобы в один прекрасный день взять и превратить компьютер в бессмысленную груду металла и пластмассы. И вот этим программам-убийцам дают имена вроде «Леонардо», «Каскад», «Желтая роза» и так далее.
Возможно, поэтичность этих имен есть не что иное, как возврат к упоминавшейся заклинательной магии. А может быть, это попытка как-то очеловечить и умилостивить всемогущий полупроводниковый мир, проносящиеся по которому электрические импульсы определяют человеческую судьбу.
Ведь богатство, к которому всю жизнь стремится человек, в наши дни означает не подвалы, где лежат груды золота, а совершенно бессмысленную для непосвященных цепочку нулей и единиц, хранящуюся в памяти банковского компьютера. Все, чего добивается самый удачливый предприниматель за полные трудов и забот годы перед тем, как инфаркт или пуля вынуждают его покинуть бизнес, это изменение последовательности зарядов на каком-нибудь тридцатидвухэмиттерном транзисторе из чипа, который так мал, что и разглядеть-то его можно только в микроскоп.
Поэтому нет ничего удивительного, что компьютерный вирус, полностью парализовавший на несколько дней жизнь большого русского города Петроплаховска, назывался «Рождественская Ночь». (В программах-антивирусах и компьютерной литературе он получил имя «РН-117.DIR» – что означают эти цифры и латинские буквы, мы не знаем.)
Но название «Рождественская Ночь» нельзя считать чистой данью поэзии. Дело в том, что некоторые вирусы срабатывают в определенное время или определенный день – так, например, вирус «Леонардо» должен был совершить свое черное дело в день рождения Леонардо да Винчи. Точно так же вирус «Рождественская Ночь» выходил из спячки в ночь под Рождество.
Что до его действия, то мы попытаемся описать его как можно проще, не углубляясь в технические подробности – в конце концов, только специалисту интересно, в какой кластер «РН-117.DIR» записывал свое тело и как именно он видоизменял таблицу расположения файлов. Для нас важно только то, что этот вирус разрушал хранящиеся в компьютере базы данных, причем делал это довольно необычным способом – информация не просто портилась или стиралась, а как бы перемешивалась, причем очень аккуратно.
Представим себе компьютер, стоящий где-нибудь в мэрии, в котором собраны все сведения о жизни города (как это, кстати сказать, и было в Петроплаховске). Пока этот компьютер исправен, его память похожа на собранный кубик Рубика – допустим, на синей стороне хранятся какие-нибудь сведения о коммунальных службах, на красной – данные о городском бюджете, на желтой – личный банк данных мэра, на зеленой – его записная книжка, и так далее. Так вот, активизируясь, «РН-117.DIR» начинал вращать грани этого кубика сумасшедшим и непредсказуемым образом, но все клетки при этом сохранялись, и сам кубик тоже.
Если продолжить аналогию, антивирусные программы, проверяя память компьютера на наличие вируса, как бы измеряют грани этого кубика, и, если их длина не меняется, делается вывод, что вирусов в компьютере нет. Поэтому любые ревизоры диска и даже новейшие эвристические анализаторы были бессильны против «РН-117.DIR». Неизвестный программист, вставший по непонятной причине на путь абстрактого зла, создал настоящий маленький шедевр, удостоившийся скупой и презрительной похвалы самого доктора Касперского, высшего авторитета в области компьютерной демонологии.
Об авторе вируса ничего не известно. Ходили слухи, что им был тот самый сумасшедший инженер Герасимов, по делу которого впервые в практике петроплаховского горсуда был применен закон об охране животных.
Дело было громким, так что напомним о нем только в самых общих чертах. Герасимов, человек от рождения психически неуравновешенный и к тому же относящийся к той прослойке нашего общества, которая не поняла и не приняла реформ, ненавидел все те ростки грядущего, которые пробиваются к солнцу сквозь многослойный асфальт нашего бытия. На этой почве у него и развилась мания преследования: для него главным