Дьяволиада. Роковые яйца. Михаил БулгаковЧитать онлайн книгу.
портфель полосатую ассигновку и уехал. Это было в 11 часов пополуночи.
Вернулся же кассир в 4½ часа пополудни, совершенно мокрый. Приехав, он стряхнул с шапки воду, положил шапку на стол, а на шапку – портфель и сказал:
– Не напирайте, господа.
Потом пошарил зачем-то в столе, вышел из комнаты и вернулся через четверть часа с большой мертвой курицей со свернутой шеей. Курицу он положил на портфель, на курицу – свою правую руку и молвил:
– Денег не будет.
– Завтра? – хором закричали женщины.
– Нет, – кассир замотал головой, – и завтра не будет, и послезавтра. Не налезайте, господа, а то вы мне, товарищи, стол опрокинете.
– Как? – вскричали все, и в том числе наивный Коротков.
– Граждане! – плачущим голосом запел кассир и локтем отмахнулся от Короткова. – Я же прошу!
– Да как же? – кричали все и громче всех этот комик Коротков.
– Ну, пожалуйста, – сипло пробормотал кассир и, вытащив из портфеля ассигновку, показал ее Короткову.
Над тем местом, куда тыкал грязный ноготь кассира, наискось было написано красными чернилами:
«Выдать. За т. Субботникова – Сенат».
Ниже фиолетовыми чернилами было написано:
«Денег нет. За т. Иванова – Смирнов».
– Как? – крикнул один Коротков, а остальные, пыхтя, навалились на кассира.
– Ах ты, Господи! – растерянно заныл тот. – При чем я тут? Боже ты мой!
Торопливо засунув ассигновку в портфель, он накрылся шапкой, портфель сунул под мышку, взмахнул курицей, крикнул: «Пропустите, пожалуйста!» – и, проломив брешь в живой стене, исчез в дверях.
За ним с писком побежала бледная регистраторша на высоких заостренных каблуках, левый каблук у самых дверей с хрустом отвалился, регистраторша качнулась, подняла ногу и сняла туфлю.
И в комнате осталась она, – босая на одну ногу, и все остальные, в том числе и Коротков.
II. Продукты производства
Через три дня после описанного события дверь отдельной комнаты, где занимался товарищ Коротков, приоткрылась, и женская заплаканная голова злобно сказала:
– Товарищ Коротков, идите жалованье получать.
– Как? – радостно воскликнул Коротков и, насвистывая увертюру из «Кармен», побежал в комнату с надписью: «Касса». У кассирского стола он остановился и широко открыл рот. Две толстых колонны, состоящие из желтых пачек, возвышались до самого потолка. Чтобы не отвечать ни на какие вопросы, потный и взволнованный кассир кнопкой пришпилил к стене ассигновку, на которой теперь имелась третья надпись зелеными чернилами:
«Выдать продуктами производства.
За т. Богоявленского – Преображенский.
И я полагаю – Кшесинский».
Коротков вышел от кассира, широко и глупо улыбаясь. В руках у него было 4 больших желтых пачки, 5 маленьких зеленых, а в карманах 13 синих коробок спичек. У себя в комнате, прислушиваясь к гулу изумленных голосов в канцелярии, он упаковал спички в два огромных листа сегодняшней газеты и, не сказавшись никому, отбыл со службы домой. У подъезда Спимата он чуть не попал под автомобиль, в котором кто-то подъехал, но кто именно, Коротков не разглядел.
Прибыв домой, он выложил спички на стол и, отойдя, полюбовался на них. Глупая улыбка не сходила с его лица. Затем Коротков взъерошил белокурые волосы и сказал самому себе:
– Ну-с, унывать тут долго нечего. Постараемся их продать.
Он постучался к соседке своей, Александре Федоровне, служащей в Губвинскладе.
– Войдите, – глухо отозвалось в комнате.
Коротков вошел и изумился. Преждевременно вернувшаяся со службы Александра Федоровна в пальто и шапочке сидела на корточках на полу. Перед нею стоял строй бутылок с пробками из газетной бумаги, наполненных жидкостью густого красного цвета. Лицо у Александры Федоровны было заплакано.
– 46, – сказала она и повернулась к Короткову.
– Это чернила?.. Здравствуйте, Александра Федоровна, – вымолвил пораженный Коротков.
– Церковное вино, – всхлипнув, ответила соседка.
– Как, и вам? – ахнул Коротков.
– И вам церковное? – изумилась Александра Федоровна.
– Нам – спички, – угасшим голосом ответил Коротков и закрутил пуговицу на пиджаке.
– Да ведь они же не горят! – вскричала Александра Федоровна, поднимаясь и отряхивая юбку.
– Как это так, не горят? – испугался Коротков и бросился к себе в комнату. Там, не теряя ни минуты, он схватил коробку, с треском распечатал ее и чиркнул спичкой. Она с шипеньем вспыхнула зеленоватым огнем, переломилась и погасла. Коротков, задохнувшись от едкого серного запаха, болезненно закашлялся и зажег вторую. Та выстрелила, и два огня брызнули от нее. Первый попал в оконное стекло, а второй – в левый глаз товарища Короткова.
– А-ах! – крикнул Коротков и выронил коробку.
Несколько