Запруда из песка. Александр ГромовЧитать онлайн книгу.
педагогов наказывать тебя. Они ведь тоже люди. Да-да, люди, а не злобные выродки, как ты было подумал. Не веришь? Думай еще и взрослей. Рано или поздно поймешь: это так. Никто не хочет тебе зла.
Не считая, понятно, мятежников, или несогласных. Они враги. Их мало, но они существуют. Тот, кто служит, ест досыта и не нуждается в необходимом. Тот, кто и слышать не хочет о службе, хотя мог бы служить, должен голодать и бедствовать. Если он сыт, то он вдвойне враг, ибо отнял пищу у Экипажа. Покажи ему, в чем на самом деле его польза, или убей, третьего не дано. Впрочем, все, кого можно было убедить, уже давным-давно влились в Экипаж. Ну, почти все. Следовательно, с врагами можно больше не миндальничать, и это хорошо. Туманное, неопределенное должно сводиться к ясному, потому что как же иначе? Приказ всегда конкретен, иначе это не приказ, а черт знает что. Думать самостоятельно? О, это вовсе не возбраняется, напротив, вменяется в обязанность. Но думай правильно, ибо туман в голове – твой главный и злейший враг. Хотя и пустая голова ничем не лучше. Фрола учили: в Экипаже предостаточно тупых служак, лишенных инициативы и фантазии, не нужно увеличивать собой их число.
Если не лодырничать, то учиться легко – эту истину Фрол узнал еще до школы от отца и матери. В начальной школе он поначалу решил, что под видом истины ему скормили ложь, но как-то раз, пройдя через положенное число наказаний, вдруг с ослепительной ясностью понял: родители, да и воспитатели тоже, не лгали ему. Если не тратить времени даром, то все успеешь, более того, будешь иметь свободное время. В количестве небольшом, но достаточном для личной жизни.
А какая у шкета, именуемого второранговым рядовым Перспективного Резерва, личная жизнь? Чепуховая, в общем-то. Куда деть ту толику времени, что иногда остается после строевой подготовки, занятий по учебным курсам, нарядов и выполнения домашних заданий? Немного поиграть, немного поболтать с друзьями, иногда подстроить каверзу особо вредному педагогу или противному одноотряднику, а если настроение выдалось минорное, то побродить в одиночестве по школьному парку, залезть на дерево, откуда видно реку, и помечтать о побеге. Он мыслился так: любым доступным способом перебраться через забор, украсть на берегу лодку (хорошо бы с веслами), спуститься по Тверце до Волги – и вниз, вниз, вниз по великой реке. Не до Каспия, конечно. Во-первых, оголодаешь, а во-вторых, как преодолеть плотины ГЭС? И, наконец, в-третьих, поймают много раньше, чем доберешься до первой плотины, в этом Фрол был глубоко убежден. Вернут в школу, больно высекут, да еще в карцере насидишься. И все же неизведанные дали манили. Вернее сказать, манили не дали сами по себе, а свобода. Слово вовсе не запрещенное, произноси его сколько хочешь и понимай как нравится. Фрол понимал свободу как простор. Он один – и никого вокруг.
В положенное время начальная школа осталась за плечами. Фрол стал перворанговым рядовым Перспективного Резерва и очень тем гордился. Салажата смотрели на него с завистью и почтением. Десяти лучшим выпускникам предстояло продолжить