Полный назад! «Горячие войны» и популизм в СМИ (сборник). Умберто ЭкоЧитать онлайн книгу.
дпоследней из «Картонок Минервы»[2]. Та «Картонка» называлась «Торжество облегченной технологии».[3]
Это была пародийная рецензия на вымышленную книгу вымышленного Краба Ракоходса (Crabe Backwards. Pan Galaxy. Loop Press, 1996). Там я писал, что в последнее время отмечаю немало технологических новшеств, представляющих собой настоящие шаги назад. Так, тяжелые виды коммуникации с 70-х годов начали легчать. Вначале преобладающим видом коммуникации был цветной телевизор – здоровый ящик, он загромождал помещение, зловеще пыхал в темноте и урчал на устрашение жильцам других квартир. Первый шаг к облегченной коммуникации сделали, когда изобрели дистанционное управление. Можно стало не только по желанию понижать или же вовсе устранять звук, но и убивать цвет и менять канал. Прыгая с дискуссии на дискуссию, глядя на черно-белый беззвучный экран, телезритель получает новую творческую свободу: начинается жизнь под аккомпанемент заппинга. Старое телевидение, передавая все в прямом эфире, держало зрителя в рабстве, принуждая к последовательному просмотру передач. Но прямые эфиры теперь почти изжиты, и, значит, телевидение изжило нашу от него зависимость, а видеомагнитофон не только преобразует телевидение в кино, но и позволяет отматывать записи, выводя нас из пассивности и подчиненности.
На этой стадии, думаю, можно вообще убрать из ТВ звук. Крутить смонтированные картинки под звуковую дорожку пианолы, синтезируя музыку на компьютере. А учитывая, что телевидение часто пускает бегущую строку для слабослышащих, ждать осталось недолго – скоро появятся программы, где будут показывать целующуюся пару с титром понизу экрана: «У нас любовь». Таким образом облегченная технология приведет к реизобретению немого кино Люмьеров.
Уже совершен следующий шаг – к обездвижению изображений. Когда родился интернет, пользователи стали получать неподвижные картинки низкого разрешения, часто вдобавок – черно-белые, без звука, звук оказался лишним: вся информация выводилась на экран в текстовом виде.
Следующей стадией этого триумфального возврата в Гутенбергову галактику[4], говорил я, будет, конечно, исчезновение картинок. Изобретут коробочку, умеющую ловить и передавать одни лишь звуки, не требующую дистанционного пульта: можно будет скакать через каналы, регулируя настройку круглой ручкой! Это я так шутил, предлагая изобрести радиоприемник. Теперь я вижу, что пророчествовал и изобретал iPod.
В завершение я писал, что последней стадией явится отказ от передач в эфире, где все время какие-то помехи, – и переход на кабельное телевидение, использующее телефонные и интернетные провода. Тем самым, говорил я, беспроволочная передача звуков сменится проволочной передачей знаков – так мы, допятившись до Маркони, отодвинемся к Меуччи.[5]
Я шутил, но идеи осуществились. Что мы прогрессируем вспять, стало понятно уже после падения Берлинской стены, когда поменялась политическая география Азии и Европы. Издатели атласов сдали в макулатуру запасы со складов: с карт мира исчезли Советский Союз, Югославия, Восточная Германия и подобные чудища. Карты стали стилизоваться под 1914 г., на них вернулись Сербия, Черногория, балтийские государства.
Прогресс навыворот, надо сказать, здесь не кончается. В третьем тысячелетии мы начали вытанцовывать еще больше обратных па. Примеры – пожалуйста. После полувека «холодной войны» мы развязали наконец в Афганистане и в Ираке войну горячую, снова пережили наскоки «коварных афганцев» на перевал Хайбер[6], возродили средневековые крестовые походы, повторили войны христианства против ислама. Снова завелись смертники-ассасины, муштруемые в укрывищах Горным старцем[7], и загремели фанфары Лепанто[8], а некоторые новомодные книжонки можно пересказать одним истошным воплем «мамочка, ой, турки!».[9]
Вновь поднял голову христианский фундаментализм, который, как мнилось прежде, опочил с XIX веком, возродилась антидарвинистская полемика, и снова замаячил перед нами (пока что пугая только демографией и экономикой) жупел Желтой Опасности. В наших белых семьях снова трудятся цветные рабы, как в романе «Унесенные ветром», и варварские племена снова идут в переселение, будто в первые века нашей эры. И, как показано в одном из опубликованных здесь очерков, восстанавливаются (по крайней мере, в моей Италии) манеры и обычаи, бытовавшие в Риме периода упадка.
Торжествует, явившись вновь, антисемитизм с его «Протоколами», и у нас сидят в правительстве фашисты (называющие себя «пост…», хотя среди них – те же люди, что звались прямо фашистами). Я гляжу, оторвавшись от верстки этой книги: в телевизоре спортсмен приветствует болельщиков римским, то бишь фашистским, салютом. Точно как я почти семьдесят лет назад, когда был балиллой[10] и меня заставляли. Что говорить о деволюции[11], грозящей отбросить Италию в догарибальдийское время.
Снова, как в послекавуровские годы[12], грызутся друг с другом церковь и государство.
Под этим названием на последней странице журнала Эко публикует прежде – еженедельно (1985—1998), а впоследствии – дважды в месяц (с 1998 по настоящее время) заметки о нравах, вопросах культуры и этики, философские зарисовки. Название восходит к уже не существующим спичкам «Минерва», которые наклеивались на широкие полоски картона. На картонках Эко на заседаниях или в поездках составлял конспекты будущих очерков. Сборник этих очерков (Eco U.
Eco U.
Гульельмо
Морская битва при Лепанто (Греция) 7 октября 1571 г. и победа испано-венецианской коалиции положили конец господству османского флота на Средиземном море.
Имеется в виду книга итальянской журналистки Орианы Фаллачи (1929—2006), после 11 сентября 2001 г. неистово обрушившей свой гнев на исламскую цивилизацию, «Ярость и гордость» (Fallaci О.
Знаменитый политик граф Камилло Бенсо Кавур (1810—1861) сыграл определяющую роль в ходе двух войн за независимость, которые привели к объединению Италии (17 марта 1861 г.) и к провозглашению Итальянского королевства под управлением Виктора-Эммануила II. Во время Третьей войны за независимость (1866) и завоевания Папского Рима (1870) Кавура уже не было в живых. Папское государство было объявлено несуществующим; в этот «посткавуровский» период молодому итальянскому государству пришлось решать особенно болезненные вопросы взаимоотношений с католической церковью, которая противилась присоединению Рима к Италии. Папское государство (в пределах Ватикана) было воссоздано только при фашизме, которому католическая церковь предоставила одобрение и поддержку, в награду за что Муссолини подписал Латеранские соглашения (1929), придавшие Ватикану статус отдельного государства.