Челябинск. Любимых не выбирают. Роман ГрачёвЧитать онлайн книгу.
Если смотреть на такой дворик сверху, то он будет напоминать лабиринт из металлоконструкций, ворот и шлагбаумов, по которому бродят грустные, угрюмые люди.
Был однажды у друзей, те рассказывали, как женщина из дома напротив кричала белугой: «Ваши собаки забредают на нашу часть двора и там гадят!». Быть забору, подумалось тогда. И действительно – вот он, красавец, стоит, не пройти и не проехать. Петляешь, как лабораторная мышь, хочешь найти выезд, но повсюду наталкиваешься на заборы и ворота.
В другом дворе искали нужный дом. Заблудились. Тут забор, там забор, пришлось ехать в объезд по разбитой дороге и заезжать в квартал с тыла. Вроде нашли нужный адрес. Во дворе спрашиваю у грузного мужчины в трико: «Скажите, а зачем вам забор? А если, не дай Бог, пожар или скорую кто-то вызовет, как проехать?» – «Для безопасности забор нужен», – важно сказал мужчина в трико, забираясь в большой, тяжелый Land Cruiser.
Ну, насчет безопасности могу поспорить: морды бьют друг другу все больше у баров, а пускают в ход ножи зачастую на пьяных кухнях, по ту сторону забора. Возможно, я ошибаюсь, и в заборах есть какой-то по-настоящему важный, практический смысл, но мне представляется, что дело здесь вот в чем. Жильцы типичной челябинской панельки вдруг решают, что настало время для запуска системы «свой-чужой», как у крылатой ракеты, и начинают городить забор. В нашем дворе – свои, в соседнем – чужие. Общество фрагментируется, нарастает раздражение, возникают конфликты, чужие становятся еще более чужими, а милый двор с клумбами в автопокрышках начинает походить на тюремный дворик.
Откуда все это пошло? А вот откуда: первый забор построил Каин, убивший своего брата Авеля; на Каина стали нападать звери, и он нашел решение – забор.
Такая вот преемственность.
Тракторозаводский район, жилой дом и забор. Фото: РГ
Нарушая правила
Говорят, в России строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения. Утверждение это давно пора пересмотреть, поскольку за последние двадцать лет и законов неоднозначных у нас прибавилось, и правоприменение напоминает игру в наперстки.
Но я сейчас о другом – о нашем внутреннем уважении к законам и правилам, о нашем врожденном их восприятии.
Однажды зимой я шел пешком по вечернему Челябинску от «Спиридонова» до Автомобильного училища. Путь неблизкий, но погода для февраля довольно комфортная, а внутри булькает хорошее настроение. Поздним вечером, когда нет дымки, автомобильных пробок и суеты, но есть иллюминация и подсветка красивых зданий, город очень даже неплох. За такие долгие переходы успеваешь насмотреться всякого.
На пустынном перекрестке Кирова/Кашириных одна шустрая бабушка, отодвинув меня в сторону, рванула на красный. Ее жизни ничто не угрожало, машин не было в обоих направлениях, поэтому она и пошла. Точнее, поперла как танк, ей-богу. А я стоял на обочине в ожидании зеленого и задумчиво смотрел ей вслед. Вспомнил кое-что.
Прогуливаясь