Парижское эхо. Себастьян ФолксЧитать онлайн книгу.
знакомство с Джулианом – как и первая поездка в Париж – случилось десять лет назад, когда я подала заявку на местную студенческую программу. Я училась на втором курсе колледжа по специальности «история». Большинство поступавших были студентами языковых факультетов, но по квоте там оставалось еще два места для нелингвистов. Программа состояла из обязательных занятий и дополнительных консультаций для работы над собственным проектом. Тогда мои знания о Франции ограничивались курсовой работой по Алжирской войне 1954–1962 годов – невероятно кровавому конфликту, в результате которого алжирцы все-таки сумели одолеть французов-колонистов, – и небольшим эссе про победу Народного фронта Леона Блюма в 1936 году. Я боялась, что моего школьного французского окажется маловато, поэтому жутко обрадовалась, когда меня все-таки приняли.
Летом того же года я записалась на интенсивный курс разговорного французского в Бостоне, а уже в сентябре, помахав родителям на прощание, с беззаботным «аи revoir»[10] была такова. Из Парижа я присылала длинные письма, которым мама с папой, по их словам, очень радовались. Но вот что интересно: волновались ли они, видя, что у меня находится время так часто и помногу им писать? Неужели они не понимали, что вместо этого мне стоило бы ходить по выставкам, вечеринкам и пикникам на берегах Сены? Может, им и в голову не приходило ничего подобного: в конце концов, несмотря на европейские корни, ни один из них ни разу не выезжал за пределы Штатов.
Правда в том, что хоть я и была потрясена Парижем, его красотой, россыпью кафе на тротуарах, деревьями, мостами и парящими над водой соборами и прочими прелестями, к которым ни один нормальный человек не смог бы остаться равнодушным, – несмотря на все это, мне было очень одиноко. Студенты-лингвисты держались вместе, и к тому же мне всегда казалось, что они ведут себя слишком инфантильно. Иногда я ходила в гости к одному знакомому мальчику-англичанину, который снимал комнату у пожилой француженки на авеню де ля Гранд Армэ, но этого не хватало, чтобы вырваться из социальной изоляции. А что до дружбы с местными – язык оставался слишком большим препятствием. Кое-как объясниться на ломаном французском по делу – это одно, но поддерживать светскую беседу в шумном баре – совсем другое.
Как-то вечером я неожиданно попала в Американскую библиотеку, и все изменилось. О библиотеке нам рассказал Джулиан, и, с его слов, это был настоящий рай, где мы, студенты, могли совершенно бесплатно найти все что душе угодно. К рассказу он добавил, что как раз в тот вечер проводит там мероприятие. Никаких особых дел у меня не было, и я решила сходить. Там я познакомилась с мужчиной, который положил конец моему вынужденному отшельничеству, но цена оказалась так высока, что даже десять лет спустя я по-прежнему расплачивалась по счетам. На протяжении нескольких месяцев мои письма домой переполняла эйфория. А потом я перестала писать.
Когда в июле я наконец вернулась, родители пришли в ужас: я похудела почти на десять килограммов. Скрепя сердце я согласилась на еженедельные встречи с доктором Павин – психотерапевтом,
До свидания