Роисся вперде. Олег КашинЧитать онлайн книгу.
идти – минуты полторы, но Карповы, конечно, все равно опоздали, причем Марина была уверена, что виноват был муж, слишком долго отмывавший с себя в ванной запахи своего крысятника, а Карпов думал, что Марина слишком долго красилась. Впрочем, ни муж, ни жена друг на друга не сердились, потому что, в самом деле, что такого в опоздании на какое-то необязательное торжество? Это же не самолет, в конце концов.
Когда они вошли в актовый зал института, со сцены которого какой-то толстячок в очках читал доклад о научных заслугах уважаемой Елены Николаевны (вслушавшись в бубнеж толстячка, Карпов быстро понял, что никаких особенных заслуг у директорши нет), публика в зале – люди, очевидно, давно и хорошо друг с другом знакомые, – конечно, сразу переключилась на эту пару, и Марине было неуютно сидеть под взглядами полутора сотен пар глаз, к каждой из которых прилагался страдающий от дефицита сплетен рот. Марина понимала, что уже завтра добрый Геннадий расскажет ей все, что институтские женщины думают о ее платье и прическе, и Карпов, видимо, тоже что-то такое чувствовал, потому что в какой-то момент взял жену за руку и несильно сжал ее – не волнуйся, мол.
Толстячок между тем уступил место на сцене казачьему хору – очевидно, состоящему из сотрудников института, потому что картузы и гимнастерки как-то не очень подходили к очкастым физиономиям поющих мужчин, да и нестройность их пения свидетельствовала о том, что казаки учились петь на каком-нибудь Грушинском фестивале. Пели заздравную, из которой можно было разобрать словосочетание «Елена Николаевна», навязчиво звучавшее в припеве. Казакам, впрочем, хлопали веселее, чем докладчику, которого, как Марина уже знала из разговора сидящих сзади двух женщин, звали Вячеславом Кирилловичем, и заведовал он в институте не чем-нибудь, а нанотехнологиями, что, в свою очередь, служило знаком прогрессивности и современности и всего института, и лично директорши.
В том, что Елена Николаевна – женщина прогрессивная и современная, Карпов смог убедиться и сам, когда уже после торжественной части, на банкете в зимнем саду (приглашены туда были, естественно, не все, но чету Карповых увлекла за собой – «Обязательно-обязательно», – симпатичная молодая блондинка с огромными накладными ногтями – вероятно, секретарша). Не зная никого из присутствующих, Карпов и Марина чувствовали себя на этом празднике не очень уютно и спасались какими-то несмешными байками из московской жизни, которых, не рассказанных, у них, оказывается, скопилось великое множество – то, что в Москве было повседневностью, в этом зимнем саду звучало как истории из инопланетной жизни, и Марина, которая еще не поняла, нравится ли ей быть инопланетянкой, рассказывала мужу про таксистов и официанток, коллег и начальников, каких-то незнакомых Карпову своих знакомых, и он даже начал скучать по тому городу, вырваться из которого он так мечтал еще две недели назад.
Наверное, они тихо ушли бы домой, не обратив на себя ничьего внимания, если бы к ним не подошла сама именинница – женщина лет пятидесяти,