Персонаж 8. Сергей ФедораничЧитать онлайн книгу.
ло уголовное дело по обвинению некого Балахнина Виктора Дмитриевича в убийстве писателя Ивана Архангельского. Из материалов дела следовало, что вечером 27 октября сего года писатель возвращался с научно-практической конференции, организованной издательством. Он вышел из отеля «Савой», что на Рождественке в Москве, и двинулся в сторону Васильевского спуска, где был припаркован его автомобиль – увесистый серый джип модели Land Rover. Он сел в машину, завел двигатель и поехал домой – в город Георгиевск, что в 73 километрах от МКАД. Он не знал, что на заднем сидении машины под темным покрывалом человек – Балахнин.
До ключевого поста в городе Георгиевске он добрался к одиннадцати вечера. Балахнин все еще в его автомобиле. Как установило следствие, Балахнин, находясь под покрывалом, пользовался сотовым телефоном, подключенным к интернету, и отслеживал весь путь по карте Яндекса. Когда автомобиль остановился, Балахнин подумал, что они уже на месте, хотя было не так. Они действительно находились рядом – карта не могла более детально указать месторасположение, а, может быть, Балахнин, нервничая, уже убрал телефон, потому что знал, что следующая остановка будет уже у дома писателя.
Так или иначе, автомобиль затормозил, писатель на переднем сидении завозился, и Балахнин, скинув с себя одеяло, рывком сел и выстрелил через спинку сидения в Архангельского. Пуля попала прямо в сердце – Балахнин был точен в достижении своих целей.
Вот только с дислокацией он малость ошибся.
Когда Архангельский со своей женой и сыном выбирали себе дом в Георгиевске, то несколько раз отвергали вариант по проспекту Преображенского, 80. Георгиевск, небольшой городок с 40 тысячами постоянных жителей был примитивным в топографическом смысле – две главные улицы располагались в виде любимой русской буквы «Х». Обнимала город река Унылая, на внешнем берегу которой георгиевчане понастроили деревянных домиков, обнесли их заборами и обозвали эти строения «дачами» и «летними усадьбами». Проспект Преображенского и улица Мира пересекались на Площади Ленина, где располагались все административные здания – городская дума, администрация, суд, полицейский участок. Вверх по Преображенского начиналась элитная часть города, с бутиками-магазинами, просторными дорогими ресторанами и ночными клубами. Вниз по этой ветке и практически вся улица Мира – спальные районы. Недорогие магазины и рынок – в ее верхней части.
Конечно, такое начертание города не совсем удобное для автомобилистов. Предположим, чтобы переехать с конца проспекта Преображенского в конец улицы Мира, надо ехать вниз до площади Ленина, повернуть на Мира и – вверх. Обратно. Между этими «верхушками» пролегал густой лес, который георгиевчане охраняли ценой собственной жизни и запрещали строить там дорогу, которая могла бы связать концы главных улиц.
Поэтому по берегу реки Унылой была выстроена магистраль, цель которой – заковать в транспортное кольцо Георгиевск. Для постройки магистрали проспект Преображенского и улицу Мира продлили и ввели в кольцо.
Дом 80 по проспекту Преображенского стоял как раз в десяти метрах от перекрестка кольцевой магистрали и проспекта. И именно поэтому писатель и его жена не хотели его покупать – опасались избытка выхлопных газов, шумового загрязнения и еще черт пойми каких бед. Но потом сдались, потому что иных вариантов риелторы предложить не могли. Либо старые дома, либо в тесном соседстве.
И именно поэтому просчитался убийца Балахнин – он и не подозревал, что писатель затормозил на перекрестке, а не во дворе своего дома.
Когда пуля вошла в сердце писателю, он непроизвольно содрогнулся. Эта судорога была за пределами его жизни, она же испортила убийце оставшуюся жизнь. Мертвая нога вдавила педаль газа в пол, и джип рванул на красный и, так как писатель не успел повернуть на девяносто градусов на проспект Преображенского, – двинулся по магистрали, где вскоре скоростной путь вошел в противоречие с радиусом (магистраль-то круглая!) и врезался в каменный забор, за которым шумно передвигалась река Унылая. Конечно, убийца отчаянно пытался взять управление в свои руки, но все произошло слишком быстро – резкий набор скорости, неуклюжие попытки перелезть на переднее сидение, мощный удар, и он уже летит в лобовое стекло, но его возвращает подушка безопасности и прикладывает о заднее сидение так, что дух вышибает.
Но ненадолго. Он приходит в себя спустя двадцать минут. Уже пристегнутый наручниками к дужке носилок «скорой помощи».
Собственно, с юридической точки зрения вопросов нет абсолютно никаких. Спасибо посмертной судороге писателя – она помогла поймать уцелевшего чудом убийцу и передать его в лапы правосудия. Вот только лапы эти оказались чрезвычайно придирчивые и дотошные. Если говорить откровенно (а от Персонажа 8 ничего не скроешь!), то «лапы» это метафора. Скорее, «голос» или, если покрасивше, «глас». Потому что судья, Полина Алексеевна Истомова, разжевывающая это дело, отдавала команды своему помощнику – Роме Рождественскому.
А ведь на самом деле все было далеко не так.
2
Рома с шумом выдохнул и захлопнул папку с делом что было силы. Картонная корка беззвучно прилипла к первой странице дела и