Девочка и химера. Алексей ОлейниковЧитать онлайн книгу.
с. Вот только Эдвард с узким лицом и злыми складками возле рта совершенно не был похож на учителя. К тому же учителя обычно не лежат на металлических помостах посреди циркового манежа и не подбрасывают ногами в воздух юных девушек в серебристом трико.
– Разве это сальто? – продолжал Эдвард. – Это издевательство над зрителями. Эвелина, хоть ты ей скажи.
Сестра Эдварда лишь пожала плечами. «Мое дело маленькое, – читалось на ее лице. – Стою на манеже и подхватываю Дженни в конце трюка. Четвертый час так стою. Надоели вы мне».
Дженни молча балансировала, опираясь лишь левой ступней на подошву правой ноги акробата.
– Еще раз! Работаем! – рявкнул Эдвард и подбросил Дженни в воздух.
Девушка взмахнула руками и, используя энергию броска Эдварда, подлетела вверх, уже в воздухе подтягивая колени к груди и переворачиваясь через голову.
Закрепленные на штангах под высоким куполом шатра прожекторы светили вполсилы – директор Морриган вечно экономил на дизельном топливе для генератора. Темной водой полумрак затопил зрительный зал передвижного цирка «Магус», разлился под сиденьями, затек за выключенные софиты, захлестнул решетки и крепежные штанги купола, омутами свернулся в дверных проемах, и сквозь толщу этой воды смутно желтело пятно манежа.
Раз – и Дженни, как серебристая рыбка, взметнулась над свежими, остро пахнущими смолой опилками, сделала кувырок, плеснула сложенными ножками и ушла на глубину.
– Оп-ля! – девушка встала точно на плечи Эвелины и радостно раскинула руки. – Встречайте! На манеже – Дженни Великолепная, звезда цирка «Магус»!
– Плохо, Дженни, никуда не годится, – фыркнул Эдвард, утирая лицо платком. – Тебе выступать через два дня, а сальто назад – хуже некуда. Дергаешься, как под током.
– Хоть бы спасибо сказал, – почти без обиды заметила Дженни, спрыгнув на манеж. – У меня основной номер – фокусы вместе с Марко. А тебе я просто помогаю. Сам же просил. А теперь обзываешься.
– Ты согласилась, – не сдавался Эдвард. – Так что не надо отлынивать. Давай еще раз.
– Эд, хватит, – взмолилась Дженни. – Сколько можно? Я голодная!
Эдвард был изумлен.
– И эта неженка – дочь Эдны и Роберта? – сказал он. – Тебя эльфы в колыбели подменили, точно. Или Марко привез сиротку из католического приюта?
– Уймись, – Эвелина попыталась его успокоить. – В самом деле, у Джен это не основной номер.
– На что она тогда годится? – фыркнул акробат. – Если от такой малости раскисает?
Дженни резко развернулась – так, что опилки манежные из-под ног брызнули, – и пошла за кулисы.
Хотелось бежать, опрометью, что есть сил.
«Из приюта!»
Но она шла с прямой спиной.
– Сгоняй за хот-догами, – уже возле выхода ее нагнал голос Эдварда. – Хоть какой-то толк.
Дженни ничего не ответила. Она вошла в темноту закулисья, как нырнула в прорубь. Ей не хотелось плакать. Ей хотелось что-нибудь сломать.
«Из приюта!»
Мама и папа погибли, когда Дженни не было и полугода. Во время гастролей в Южной Англии. Огромный рефрижератор вынесло на встречную полосу, и от фургона семьи Далфин осталась только искореженная груда металла.
Водитель фуры слегка повредился в уме – бормотал на суде о каких-то чертях, вселившихся в машину. Его закатали на всю жизнь в психушку, но маму и папу не вернешь. А Дженни просто повезло – в тот раз Марко почему-то взял ее в свой фургон.
А теперь Эд говорит, что ее нашли в приюте. «В приюте!»
Девушка пнула сложенные пирамидой жонглерские булавы, и по коридору прокатился слитный деревянный грохот. Не надевая куртки, как была, в тонком серебристом трико из тех, какие переливаются в свете прожекторов, она вышла на улицу. Да пропади они пропадом – все на свете прожектора вместе со зрителями и овациями!
Было пасмурно. С хмурого неба сеялся мелкий частый дождь, и в воздухе висела тонкая пелена тумана, скрадывающая очертания огромного многоцветного шатра, который раскинулся на большом поле возле городка Чайдок.
Зритель обычно видит цирк с его парадной стороны: сверкающие неоновыми огнями распахнутые двери, будку кассира с цветастыми афишами, шумные аттракционы, яркие автоматы с попкорном и кока-колой и лотки с хот-догами и сахарной ватой. Он слышит музыку и видит праздник – никогда не кончающийся праздник жизни. И никогда, слышите, никогда зритель не заглядывает за широкую пеструю спину шатра: туда, где лепятся жилые вагончики артистов и униформистов, замерли фургоны и трейлеры для перевозки реквизита и пожитков, а в клетках от решетки к решетке бродят звери. Никогда обычный зритель не поднимет кулис над скрытой жизнью цирка. Любовь и ненависть, ревность и зависть, восхищение и презрение – все цирковые оставят себе, а вам – только зрелище, только представление, улыбки клоунов и трюки акробатов.
Двенадцать лет она жила за кулисами передвижного цирка-шапито «Магус», и ей ведом