ТЕПЛЫЙ «СТАН». текст ИГОРЬ ПОПОВЧитать онлайн книгу.
ости выехали четыре груженые фуры. Охрана завода вмешиваться не стала – за всем происходящим спокойно наблюдал полицейский. Мужчины с кувалдой представляли компанию «Стан», которая открыла на ИЗТС собственное производство в ноябре 2014 года: поначалу руководство завода уважительно называло москвичей «столичными инвесторами», а в 2016 году они превратились в «московских рейдеров». Предприниматель Сергей Недорослев зарегистрировал компанию с говорящим названием «Стан» в 2012 году. Он продал принадлежавшие ему акции двух десятков промышленных предприятий, а вырученные деньги вложил в, казалось бы, умирающее российское станкостроение. Странно? Вовсе нет – еще в начале 2012 года была принята Федеральная целевая программа «Развитие оборонно-промышленного комплекса российской Федерации до 2020 года» с очень привлекательной цифрой 3 трлн рублей – эти деньги должны быть направлены на модернизацию оборонных предприятий, а проще говоря, на закупку станков.
За четыре года до этого, 2 апреля 2008 года на ИЗТС случился страшный пожар: выгорело и обрушилось 4000 кв. м кровли, дотла сгорели целые цеха. Затем финансовый кризис уничтожил и так не очень обильные заказы, и о полноценном восстановлении производства не могло быть и речи. Только в 2014 году забрезжила надежда. Генеральный директор ИЗТС Владимир Бажанов рассказывал в одном из интервью, что к нему пришли люди из «Стана» и обещали решить проблемы благодаря знакомствам на самом высоком уровне. Они называли имена вице-премьера, председателя Военно-промышленной комиссии Дмитрия Рогозина, главы Минпромторга Дениса Мантурова и других чиновников рангом пониже.
Сергей Недорослев действительно знал и знает многих кураторов оборонки в российском правительстве, ведь он еще в 1990-е начал скупать акции компаний военно-промышленного комплекса. Среди акций двух десятков промышленных компаний Недорослеву принадлежал и пакет Улан-Удэнского авиационного завода (УУАЗ, входит в холдинг «Вертолеты России»), с 1993 года экспортом вертолетов завода занимался Денис Мантуров, а в 1998–2000 годах будущий министр работал на УУАЗе заместителем гендиректора. В начале 2000-х государство решило взять под контроль стратегические отрасли и начало собирать в холдинги авиационные, ракетно-космические и судостроительные компании. Недорослев продал государству свои акции УУАЗа (25%), ростовского предприятия «Росвертол» (20%), нижегородского авиастроительного завода «Сокол» (40%), производителя ракет «Энергомаш» (14%), самарского производителя ракетных двигателей «Моторостроитель» (50%), РКК «Энергия» (11%). «Мне предлагали принять участие в акционерном капитале и управлении в советах директоров, но у меня оказался бы очень маленький пакет акций, с ним особо не поуправляешь», – рассказывает Недорослев. За все свои пакеты он получил, по оценке Forbes, около 10 млрд рублей. В это время как раз запускалась Федеральная программа по модернизации оборонных предприятий, в декабре 2013 года вышло еще и правительственное постановление, запретившее закупки иностранного оборудования при наличии российских аналогов. Российские предприятия, в основном оборонные и госкорпорации, закупали тогда станки и оборудование на 100 млрд рублей в год, доля российских производителей была всего 3–5%. «Наша корпорация успела провести полное переоснащение к 2012 году, закупили самое современное оборудование, – рассказывает топ-менеджер компании-производителя тактических ракет. – Простые станки покупали на Тайване, сложные – в Швейцарии и Германии. Российское станкостроение было убито полностью, понять не могу, что из отечественного сейчас закупается для оборонки». Отечественные предприятия все же могли делать современные станки, но заказчикам приходилось их дорабатывать, были сложности с ремонтом и обслуживанием. «Производители были почти банкротами, купишь станок, а потом сам будешь ремонтировать, – рассказывает Недорослев. – Заводы сдавали в аренду свои цеха, этим как-то перебивались и производили станки по нескольку единиц в год, но главное – люди, технологии и компетенции – сохранилось». Он увидел хорошие возможности для бизнеса, ведь при поддержке государства будущий спрос на станки виделся очень высоким. Недорослев решил инвестировать не в заводы, а в отдельные цеха с сохранившимся производством, куда стягивали специалистов и остатки пригодного оборудования. Специализацию выбрали перспективную – производство сложных многокоординатных обрабатывающих центров с ЧПУ, стоят такие станки от 30 млн рублей и пользуются наибольшим спросом в промышленности. В сентябре 2013 года у компании «Стан» появилась первая производственная площадка на базе Стерлитамакского станкостроительного завода, в ноябре 2013 года – еще одна на базе Коломенского завода тяжелого станкостроения, в конце 2014 года – на Рязанском станкозаводе и ИЗТС. Как рассказывал гендиректор ИЗТС Владимир Бажанов, «Стан» выкупил на заводе два корпуса за 174 млн рублей, оборудование взял в аренду, но не платил за него полтора года, как и за оснастку и документацию. Это и стало причиной конфликта. Бажанов не давал «Стану» вывозить готовые станки, отключил на заводе электричество и газоснабжение. «Стан» пообещал перенести производство на свою площадку в Коломну, но все же прислал парней с кувалдой. Сын Владимира Бажанова Михаил, бывший коммерческий директор ИЗТС, сказал Forbes, что конфликт исчерпан, и попросил не провоцировать отца «на интервью и разговоры на эту тему». Недорослев говорит об