Ной. Всемирный потоп. Иосиф КанторЧитать онлайн книгу.
ко на землю, то явится радуга в облаке; и Я вспомню завет Мой, который между Мною и между вами и между всякою душею живою во всякой плоти; и не будет более вода потопом на истребление всякой плоти».
Глава 1
Глас Божий
Не вода лилась с небес – сами небеса изливались на землю. Как будто чья-то могущественная рука опрокинула над землей огромный, полный до краев кувшин, огромный настолько, что вода все лилась, лилась и лилась…
Вязкая тьма, затянувшая небо, спускалась все ниже и ниже, навстречу поднимающейся воде. Ветер дул со всех сторон сразу, или, скорее, то был круговой вихрь, невиданной силы, вихрь, забав ради поднимающий в воздух исполинские столпы воды. Шум ветра был настолько силен, что заглушал непрерывные, сливающиеся воедино, громовые раскаты. В свете молний нельзя было увидеть ничего, кроме воды, но это была не та вода, которую привыкли видеть глаза, это была Стихия. Яростная, неумолимая, неотвратимая, неукротимая Стихия, уничтожившая всех и все, и теперь, в избытке сил, боровшаяся сама с собой.
Гигантские валы наскакивали друг на друга с каким-то ужасающим задором, рассыпались мириадами брызг, опадали, кружились водоворотами и вдруг начинали расти снова. Вихри вспенивали воду, не давая ей успокоиться, волны сливались в валы, сталкивались, исчезали, появлялись снова. Исполинская мощь Стихии ужасала, но ее злая воля ужасала еще сильнее.
Молнии огненными хлыстами стегали воду, словно подгоняя. Порой несколько молний сливались в одну и тогда там, куда они ударяли, вода пыталась вскипеть, но льющиеся сверху потоки мгновенно гасили этот порыв.
Воды было столько, что не было ничего кроме воды, но небеса продолжали изливаться. Скоро тьма ляжет на воду и тогда весь Божий мир будет одна вода…
Ничего, кроме воды…
Ничего…
Эта вода была особой, такой, что даже рыбы и гады морские не плескались в ней. Ничего живого не было в воде.
Ничего живого…
«А люди? – запоздало обеспокоился человек, зачарованный невиданным зрелищем. – Куда делись люди?»
Странный вопрос, отчасти, даже глупый. Куда делись люди? Туда же, куда делось все остальное – остались где-то там, на дне необъятной свирепой пучины. Бедные, бедные… Одно дело – умереть от болезни или пасть от чужой руки, и совсем другое – быть поглощенным Стихией… Страшная нелепая смерть…
А может ли смерть быть нелепой?
Сердце, замершее от увиденного, затрепетало в груди, и этот трепет прогнал сон прочь.
Дурной, дурной сон. Никогда не снилось ничего подобного. Никогда не снилось ничего хуже. Никогда не снилось так правдоподобно, совсем как наяву. Сны расплывчаты, стерты на гранях, окутаны дымкой небытия, как и положено снам, но этот…
Ладони прошлись по лицу, будто пытаясь отереть холодные водные брызги. Ладони остались сухими. Человек глубоко вздохнул, пытаясь прогнать легшую на сердце печаль, свежим ночным воздухом, но это ему не удалось.
Тогда он осторожно, чтобы не обеспокоить спящую рядом жену, поднялся с ложа, и прошел в отгороженный овечьими шкурами закуток, где имел обыкновение молиться. Во избежание лишнего шума обуваться не стал. Ощутив подошвами прохладу земли, вспомнил недавнее предложение старшего сына – настелить в покоях деревянный пол. Новый обычай – люди решили, что им зазорно ходить дома по земле, вот и устраивают себе полы из дерева. Кто из простой яблони или из тиса, а правитель Явал, говорят, отделал свой дворец драгоценным деревом сепюр, мера которого стоит семь раз по семь десятков мер зерна. Сепюр тяжелее железа, это дерево тонет в воде, но не гниет в ней и не горит в огне. Привозят сепюр издалека, оттуда, где восходит солнце, земли те называются Нод, оттого и цена такая высокая. Явал может себе это позволить… Явал думает, что он может позволить себе все, что пожелает… Сейчас многие так думают. Думают и позволяют. Разве человек раб своих желаний? Желания надо обуздывать, чтобы они не пожрали своих хозяев. Человек – раб Всевышнего, и более ничей. Сыну он ответил, что не хочет в зрелом возрасте менять своих привычек, да и дереву, буде оно окажется лишним, можно найти другое применение – лишняя постройка в хозяйстве не мешает.
Человек привык молиться в уединении и с закрытыми глазами, полностью отгораживаясь, отстраняясь от суетного, но сейчас это правило пришлось нарушить. Стоило только опустить веки, как пред глазами вместо привычной темноты, снова возникла изливающая воду тьма, то и дело пронзаемая молниями. Ужасный морок оказался настолько дерзким, что осмелился вторгнуться в общение с Богом?! Сгинь, морок! Сгинь сейчас же! Господи, спаси и сохрани!
Человек опустился на колени, потряс головой, отгоняя наваждение, и поднял взор к потолку, покрытому сетью мелких извилистых трещин. «Надо бы обмазать глиной и побелить» по-хозяйски подумал он и тут же устыдился своих мыслей. Негоже сейчас думать о потолке. Готовясь к разговору с Всевышним нельзя отвлекаться на суетное. Но глаза человек, тем не менее, закрывать поостерегся, чтобы не привиделось снова страшное.
Мало что могло напугать изрядно пожившего и многое повидавшего