По волнам памяти. Валерий Николаевич КовалевЧитать онлайн книгу.

      Сижу на куче песка во дворе и, сопя, рою пальцами яму. На дворе жарко, но чем глубже, тем прохладнее.

      – Оля-ля,– удивляюсь я, продолжая копать дальше.

      Сбоку, под яблоней, лежит мой друг Дозор и, высунув язык, наблюдает. Дозор не такой как я, он большой ушастый, ходит на четырех ногах и иногда говорит «гав». Я тоже так умею.

      Потом в яме начинает шевелиться песок, она обваливается, и я с удивлением таращу глаза – почему так? Не понимаю.

      Дозор длинно зевает, закрывает свои, и опускает голову на лапы.

      У! – недовольно говорю я, после чего на заднице съезжаю вниз.

      Там встаю, поддергиваю сатиновые трусы и гляжу по сторонам, чем бы еще заняться.

      Затененный деревьями, просторный двор у дома пуст (мама за ним копается в огороде), в дальнем конце лениво бродят куры с петухом. Им жарко.

      Топая босыми ногами по теплой земле, я направляюсь к колонке у летней кухни, из которой тонкой струйкой льется вода, и подставляю под нее губы. Вода холодная и вкусная, мне приятно.

      Потом, мазнув по лицу ладошкой, направляюсь к калитке. На улицу мне выходить нельзя, но через щели в воротах я часто ее рассматриваю. Видно немного, но все равно интересно. То пройдут какие-то незнакомые люди, то пробежит кошка или собака.

      Вдруг я вижу, что запор на калитке приподнят. Недавно к нам заходила соседка и неплотно ее прикрыла. Когда ушла.

      – А что если выйти? – думаю я, после чего воровато оглядываюсь.

      Во дворе все то же самое: друг Дозор спит, куры с петухом ушли в сарай, мамы тоже не наблюдается.

      Я тяну кованую рукоятку на себя и выскальзываю наружу.

      Затем тихо прикрываю калитку и в восторге открываю рот.

      Передо мной улица. Она в два конца, длинная и широкая. По обе стороны, за высокими заборами, беленые дома, перед ними высокие, до неба, деревья.

      – Ва! – восхищенно говорю я, растягивая в улыбке губы. На улице я был когда-то давно, у папки на руках, но в тот раз она была белой и холодной.

      Больше никаких мыслей в голове нет, вместо них работают ноги. Они выносят меня на середину, в теплую пыль и я с удовольствием шлепаю по ней вперед, туда, куда чуть опускается дорога. По ее обочинам зеленая трава, мне хорошо и хочется шагать дальше.

      Ля-ля-ля, – довольно напеваю я, размахивая в такт руками.

      Потом улица заканчивается, впереди открывается бескрайняя ширь, я в нерешительности останавливаюсь и сую в рот палец.

      Такого никогда не видал, даже на картинках.

      С одной стороны, вдали, высоченная красная гора, над которой висят вроде как белые подушки, с другой бесконечные головы неизвестных мне цветов, очень похожих на висящее в небе солнце.

      А между ними та же дорога, но без домов, ей не видно края.

      Внезапно сзади слышится какой-то скрип, я оглядываюсь.

      Со стороны улицы ко мне подходит какой-то дядька и останавливается.

      Он высокий как папка, но с белой головой и чем – то таким же под носом.

      А еще у незнакомца одна нога, вместо второй деревяшка.

      – Ты чей будешь, пацан? – наклоняется он ко мне.

      Я морщу лоб, вспоминая, а потом глядя снизу вверх, отвечаю «мамкин».

      – А куда идешь? – следует второй вопрос.

      – О! – показываю я пальцем на уходящую вдаль дорогу.

      – Все ясно,– шевелит дядька белыми волосами под носом. – Давай руку.

      Я протягиваю ему ладонь, он берет ее в свою, и мы скрипим дальше вместе.

      Вскоре гора остается позади, дорога опускается вниз, сбоку от нее, среди деревьев, большой дом каких я никогда не видел. Перед ним много цветов и лужайка с качелями, а на открытой веранде сидят какие-то тетки.

      Мой спутник толкает рукой железную калитку, и мы идем по каменной дорожке туда.

      – Ваш пацан? – говорит он, когда мы поднимаемся по ступеням. – Встретил на дороге.

      – Да кто его знает, может и наш, – переглядываются те. – Мы здесь второй день. Практикантки.

      – Тогда забирайте, – подталкивает меня вперед дядька. – Да лучше глядите за детьми. После чего уходит.

      Затем одна тетка спрашивают, как меня зовут, и я отвечаю, – Лель. Полное имя не выговариваю.

      – Ну, тогда умоемся, покушаем и отдыхать, – говорит вторая. – Все другие детки давно спят, а ты болтаешься.

      – Ага, – соглашаюсь я, поскольку действительно устал и проголодался.

      Далее меня умывают, кормят молочным супом и булкой с компотом, а затем отводят в большой прохладный зал, где в кроватках посапывают много таких как я. Что снова удивляет.

      – Ну вот, теперь бай-бай,– укладывают