Кладбищенский смотритель (сборник). Игорь ГрадовЧитать онлайн книгу.
почему, мол, цветы несвежие, пыль не вытерта, жухлые листья валяются на дорожке? Хотя на самом деле я все убираю и прибираю, а цветы я вообще меняю каждый день – как положено. Просто хочется им погонять смотрителя, норов свой показать. Пусть, мол, терпит и улыбается, работа у него такая…
Вы не подумайте, что я жалуюсь, нет, в принципе, я всем доволен. Должность у меня хорошая, да и платят неплохо. Конечно, здесь требуется терпение, выдержка, особенно при общении с некоторыми клиентами, но в каждой работе есть свои трудности. А иначе бы деньги нам такие не платили.
С утра пораньше я беру тележку, щетки, тряпки, метелки – и вперед, на участок. Пока всё обойдешь, пока приберешься… А если в этот день еще и посещении запланировано, так вообще забот полон рот. Часа два уйдет, пока блеск наведешь. И перед завершением уборки надо непременно проверить сенсорную панель, чтобы работала. А то как бывает: придет посетитель, а голограмма барахлит, изображение плывет. Скандал, да и только! Возмущаются родственники, что очень понятно: они ведь за этим и приходят, чтобы пообщаться со своими усопшими, а не просто у могилы постоять или посидеть. За это и деньги большие платят. Поэтому все должно быть на высшем уровне.
Пока посетители со своими усопшими общаются, я тихонько в стороне стою, не мешаю. В строгом черном костюме, белой рубашке и при темном галстуке. На лице – подобающее случаю скорбное выражение. А потом подхожу и вежливо спрашиваю, не надо ли чего, нет ли каких пожеланий. И обязательно провожаю их до выхода, и, как правило, получаю чаевые. Но дают их далеко не все – богатые, знаете ли, люди жадные… Но все равно я стою и кланяюсь – работа у меня такая.
У каждого из нас, смотрителей, есть свои любимые могилы. Нет, вы не подумайте, что это как-то связано с чаевыми. Тут совсем другое. Как бы вам это объяснить? В общем, убираешь такую могилу, и чувствуешь вокруг нее какую-то особую ауру. Словами этого не передать, это самому ощутить требуется… У меня тоже такая могила есть – семьи Имамото. Выглядит она скромно, я бы даже сказал, аскетично – черная базальтовая плита с двумя именами: Лиза Имамото, тридцати восемь лет, и Джек Имамото, десяти. Мать и сын.
Я хорошо помню эту историю, о ней тогда написали все газеты. Лиза и Джек погибли в автомобильной катастрофе – в их прогулочный мобиль на полном ходу врезался тяжелый грузовик. Что-то случилось у него с тормозами, не успел остановиться… В общем, двадцать пять тонн металла и бетона (а грузовик перевозил балки для нового небоскреба) смяли в лепешку легкий мобиль…
Хоронить оказалось почти нечего – сплошное месиво из человеческой плоти и горелого пластика. Но все же похоронили, а затем господин Имамото заказал голограмму. Очень, кстати, хорошая получилось, Джек и Лиза на ней как живые. Господин Имамото денег не пожалел… Посмертная голограмма – весьма дорогое удовольствие, не каждый может себе позволить, но он уже тогда был богатым человеком, президентом крупной корпорации. А потом поднялся еще выше, стал министром…
После похорон господин Имамото часто навещал могилу своих близких. Придет, бывало, сядет на скамеечке и разговаривает с женой и сыном. Час, два – как позволяет время. Такому деловому человеку времени всегда не хватает. А у ворот кладбища его всегда ждал большой черный лимузин с личным шофером – везти на очередное заседание совета директоров или на совещание в министерство. Занятой был человек, что и говорить. Кстати, чаевые он давал мне всегда хорошие, никогда не забывал.
Затем господин Имамото стал бывать реже, иногда не появлялся по несколько месяцев. Я понимал – дела, заботы, надо думать о всей стране. Министр все-таки… Но на День поминовения он всегда приходил и возжигал свечи – как положено.
Однажды мне сказали, что господин Имамото придет на кладбище в обычный, будний день. Я удивился – а как же его работа, он же такой занятой человек? Но потом понял: господину Имамото, видимо, хочется побыть наедине, пообщаться с Лизой и Джеком без лишних глаз. И ушей тоже. Хотя у нас и закрытое кладбище, посторонних людей не бывает, но все-таки…
В традиционные поминальные дни народа у нас всегда много, как ни скрывайся, а все равно будешь у всех на виду. В будни же почти никого нет, тихо, спокойно… Вот господин Имамото и решил прийти в такой день. Тем более что пошли слухи о его скором назначении премьер-министром, и внимания к нему ожидалось еще больше. Как тут спокойно поговорить со своими родными!
И вот с раннего утра я уже ждал его. А до того еще раз прошелся тряпочкой по плите, подмел все дорожки и освежил цветы. Затем переоделся в черный костюм и встал у ворот. Смотрю, в десять часов он идет. Но не один, а с молодой, красивой дамой. Та цепко держала его за руку и тащила за собой. И вообще вела себя с ним так, будто имеет на него какие-то особые права. Ну, вы меня понимаете…
Я поклонился и, как положено, проводил господина Имамото и его спутницу к могиле. Молодая дама остаться не захотела – сразу же пошла гулять по кладбищу. Что понятно: многие наши памятники – настоящие произведения искусства, их сделали известные скульпторы. И за очень большие деньги…
Господин Имамото грустно посмотрел ей вслед, но ничего не сказал. Только вздохнул тяжело и вызвал голограмму жены.