ALOGICAL. Хроники свободного разума. Николай ЗарубинЧитать онлайн книгу.
забвение Петра Сергеевича
Сычуанский соус сам собрался себя смешить. Но студенты серьезно стали сарказм сообщать сычуанскому соусу ибо старый соус себя сам не съест, а сытый студент соображает смелее. Ведь Семя сереет со старостью сообща, сил в себе не сдерживая, сообщается с соснами, становясь солью. Сектрет сычуанского соуса стал сводить с сосуда, содержащего страхи и соображения (с_ума) старца, что сумел силы свои сохранить и сосуд свой содержать самостоятельно. Но силы его старательно стали стекать по стеклу самостийности, себялюбия и самоотдачи, словно он и есть то семя, словно он сталь холодная – сообразить не сумел. Сычуанский соус смеялся над странными стадами, которые собирались съесть и секретом его совладевать – все они стали сырыми, серыми и старыми! Все! А ведь секрет был совсем прост – соотношение симбиоза соли, сахара и семян из сына Сергея.
Странная история – сообразил сын Сергея и сам смешав себе сычуанского соуса, счастливый стал смотреть самый смешной сериал Сыендука.
Лишь Он – Петр Сергеевич Первичный сразу разгадал сектрет Сычуанского соуса, ибо он им и был в какой-то сверх-значительной степени, но не имел намерения секрет свой выдавать страждущим старцам и студентам. Лишь тут мы приоткроем завесу да пелену смысла и рецептика, хотя уже могли то и сами догадаться – раз, а иногда и два в день Петр Сергеевич был все еще вынужден удовлетворять потребности своего уже не такого и бренного и не совсем то уже и тела и в результате выдавал на крышу здания той самой корпорации тот самый сычуансчкий соус, что так полюбился четыре тысячи девяносто третьему миру от начала и до конца.
Дети слушали его, смеялись и снова проваливались сквозь бесшовные текстуры пола, а за стеклянной дверцей серванта нервно курили нетронутые с тысяча девятьсот шестьдесят шестого года сервизы да книги, стряхивая пыль со своих пожелтевших страниц. Половицы поскрипывали, воздух пах старой советской бардовой краской, которая высохнет, вероятно, только к концу всего времени. В большой гостиной комнате на ветру покачивались цветы, нарисованные на большой картине. На заднем размытом фоне стоял обычный человек в коричневой шляпе городского фасона. Петр Сергеевич взглянул в окно и увидел скалы, над которыми дом возвышался и порадовался, что так удачно вложил свои капиталы по совету друга Карла в недвижимость. Он вернулся в гостиную и присел на мягкое старое кожаное кресло, оно недовольно скрипнуло, но скорее привычно и неотвратимо приняла чресла Петра в свое лоно. С потолка лился теплый оранжеватый свет от простенькой люстры с тремя лампочками и Петр, хорошенько все обдумав, выдохнул продукты сверх-тепла, встал под этим водопадом из света и, раздевшись, погрузился в потоки радионуклеидной радости.
Приняв этот приятный душ, Петр Сергеевич одел халат из искусственной, неотличимой от натуральной, шкуры бизона Гриши, и стал разгуливать по коридорам своего замка, покинув гостеприимную гостиную. Шкура бизона Гриши любезно и нежно шептала на ухо Петру информацию о достопримечательностях этого места:
– Посмотрите налево, обратите внимание на изящные канделябры из рогов контонийских