Проза Дождя. Александр ПоповЧитать онлайн книгу.
is>Смена мест разнообразит. Книга без движения – узник. Выбор – великая вещь. Книга знает, в чьих руках раскрыться.
С чего начинается книга? Со слова? Нет! С поклона. Молитва необходима, как воздух. Книга: и окно, и двери, и дом, и тайна тьмы от света.
Книга без читателя – зеркало. Человек из книги вышел, в ней и останется. Всё пишет и всё читается. Понимает мало кто. А зачем? Понимание мешает смыслу. Страницы, что ноги, – если читатель не нравится, книга одна сбежит.
Материнство – смысл света. Тополиная клейкость листов заимствована у весны. Лето в полдень, там читатель задыхается от зноя текста. Осень в каждой строке. Зима за книгой. Книгинями зовут тех, из чьих рук посчастливится взять в глаза, открыть, наклониться и уйти из себя.
Предисловие
Автор неизвестен. Вернее, его все знают.
Он – дождь.
Дождь – жанр. Он не привязан ни к земле, ни к людям, ни к небу.
Пока идет, он – дождь.
Человечество – тоже дождь. Оно то есть, то его нет.
Главные минуты у людей – в дожди. Они их ждут, и те им верят.
Дождь – попытка любви между небом и землей.
Есть автор, тело – текст.
Нет автора – дождь.
Прежде считал, что кроме имени иметь что-то еще нескромно. Сейчас и имя – роскошь. Дело! Дождь – дело, вот и иду.
Поэзия – воздух. Вода – проза. Дождь – между.
Он не единственен. Кроме дождя свободны снег, листопад и пальцы влюбленных.
У авторов первая буква – «я», у дождя она как в азбуке – последняя.
У авторов: книги, гонорар, слава. У дождя – радуга.
Не в дождь я одинок. Не в дождь даже думать не могу. Одиночеством не думается. Спасают сны.
– Ты кто?
– Копия.
– Копия чего?
– Истины.
– А где она, истина?
– Она тебя забыла.
– А как выглядит, на что она похожа?
– На зеркало.
Той истины, которую ищу, о которой думаю, мечтаю, давно нет. Она ушла, как всё уходит. А на новую осмелиться не могу. Одиночеством не думается. Если истина не ищет меня, значит, кого-то из нас нет. Дождя нет, и меня нет тоже. А истина в прихожей, ей там темно и одиноко.
Я не прав, кроме снов есть еще память. У нас в доме не было зеркала, бабушка считала, что зеркала приносят несчастье.
– Бабушка, а где истина?
– Она всегда с тобой.
– А я ее не видел.
– И не увидишь.
Она была в ненастроении, и я ничего не понял. Когда она уезжала от нас к своей младшей дочери, позвала меня к себе, обняла и прошептала:
– Истина, внучок, это спина.
– Она от меня отвернулась?
– Нет, она всегда у тебя за плечами.
Киоск «Союзпечати»
– Что угодно?
– Ни в линейку, ни в клетку, желательно – в дождь…
– Извините, в него нет.
– Вы высуньтесь – и будет.
Обрывки биографии
Океан – роман. Море – рассказ, я не то и не это. Я – дождь. Для того чтобы прочесть моря и океаны, требуются корабли, они не у всех. Зонт – зов на дождь. Разверните, и я пойду для вас.
Каждые сутки, в сумерки, без одиннадцати восемь, я рождаюсь. Там моя родина во времени. Мне повезло, нынче на календаре 2012 год. Мне всего двадцать три. Я умру молодым.
Пространство пролетел давно. Родина – время. Оно отмерило четыре века, подумало и еще десяток лет накинуло.
– Какие книги на ваших полках?
– Моря, океаны, реки, озера, пруды, арыки, лужи.
– А вы кто?
– Я – дождь.
Место
На моей стороне никого нет, не идут на мою сторону. А может, и сама сторона отсутствует? Я там, где дождь. Без дождя не выхожу из дому. Он и посох в пути, и друг, и собеседник мой. Мест в мире много, и времени достаточно, да вот только редкие места и нечастое время человеком именуются. Все места под солнцем людьми заняты.
На воле памятник Мандельштаму изуродовали, руки откололи, сломали нос. Добрые люди починили его и отправили на зону. Там он жив и здоров до сих пор, стоит себе и стоит. Зэки с него пылинки сдувают, почитают за крылья на волю.
Ублюдки
Она лежала на самой верхней полке, я на нижней прятался от холода. Мы только-только начали выходить из детства. Нас лишили свободы и везли в неволю. Мы всё понимали, сказать не могли, слова еще не доросли до нас. Хлеб съеден, кипяток остыл, храп, бормотанье и стыков суд.
– Хочешь