Земные ландшафты. Виктор Геннадьевич СмирновЧитать онлайн книгу.
запоминаемости.
II. Показать, что физическая география при определенном подходе может быть взаимосвязанной и цельной системой знаний о природе, а не искусственно скомпонованным набором разрозненных наук.
Многим людям сложно представить физическую географию (тем более всю географию) цельной и, следовательно, полноценной наукой. В самом начале, когда человек только приступает к изучению этого раздела (не говоря уже просто обо всей географии), у него в сознании образуется нечто вроде хаоса, состоящего из разобщенных отрывков знаний о поверхности Земли. И однажды он может сделать вывод, что биология, геология, геохимия, геодезия, геофизика, гидрология и метеорология – это действительно науки, а география – это всё и по сути ничего. И в этом, к сожалению, есть своя доля правды, потому как в наши дни о географии можно говорить, в первую очередь, как о философской ветви естествознания. Другими словами, физическая география – это то же самое, что и философия земной природы. Общие природные закономерности, взаимоотношение природы и общества и другие вопросы – философские категории, о которых в будущем (если ситуация так и не изменится) будут дискутировать на философских факультетах. Сама география как таковая (общее представление о Земле и её поверхности), разумеется, останется только в качестве педагогической специальности: кто-то должен научить человека находить на глобусе Америку, Китай, а также объяснить, чем отличается холм от горы и озеро от моря.
Максимально приблизить современную географию к реалиям современности и заодно скрепить её невидимыми научными нитями (чтобы она не распалась на тысячи составляющих) можно следующим образом.
1) поставить ландшафтоведение в центр физической географии, сделать его консолидирующим ядром этой науки.
Все остальные разделы при таком подходе послужат ландшафтоведению или «предисловием», или «послесловием». В ландшафтоведении (особенно в термине «ландшафт») сходятся все отраслевые физико-географические науки; от него же они и отталкиваются.
2) соединить физическую географию с социально-экономической ветвью, четко обозначив объект изучения.
На сегодняшний день совершенно очевидно, что объект у географии (как цельной науки) может быть только один – страны мира. Страноведение – замечательная дисциплина, объединяющая все географические науки в одну нерушимую область знаний, которая очень востребована в наше время во многих сферах деятельности. Но пока еще страноведение не имеет самостоятельной силы.
Название науки, которая образуется после объединения двух главных ветвей землеописания (физической и социально-экономической), можно оставить таким, каким оно было всегда – география. Ну а о картографии здесь и говорить не приходится: география с неё начинается, ей же и заканчивается.
В «Земных ландшафтах», которые в силу своей тематики затрагивают исключительно физику природы, был апробирован, разумеется, первый пункт (из двух заявленных). Такая попытка ни на что не претендует, и она, скорее всего, останется в рамках только этой книги.
III. Обозначить наиболее важные и нужные моменты в физико-географической науке.
Книга, по сути, представляет собой тот физико-географический минимум, зная который, можно продвинуться дальше, в более глубокие слои физической географии – самой сложной науки о природе Земли. Автор, развивая тему книги, очертил научный круг, в котором содержатся самые важные сведения и представления о Земле и её ландшафтной оболочке.
Специфика материала. Материал книги «Земные ландшафты» характеризуется биогеографической направленностью развития (а точнее – фитогеографической направленностью).
Автор считает биоцентрический подход к изучению генезиса природных комплексов единственно правильным в физической географии. По его мнению, появление (и вообще наличие) живого вещества является признаком зрелости ландшафта, то есть показателем полного завершения ландшафтообразующих процессов, восстанавливающих протоландшафтную территорию до уровня природного комплекса (геосистемы) – самого сложного уровня организации любой планетарной поверхности. Эта идея не раз упоминается в книге. В некоторых главах особо подчеркивается, что статусом «природный комплекс» обладают не все земные территории; и тем более не обладают таким статусом – до предела деградированные участки поверхностей других землеподобных планет.
Такое сложное понятие, как «ландшафтное разнообразие», автор отождествляет преимущественно с разнообразием растительного мира. Неживой мир позиционируется в качестве весомого подспорья, арены для поддержания и, возможно, дальнейшего увеличения биоразнообразия. Все грани абиотической природы раскрываются подробно и по классической схеме, в виде рассуждения, без резких субъективных выводов, ненужной полемики и попыток выудить из «океана» географической информации о неживой природе нечто такое, чем можно было бы объяснить всё на свете – и само наличие жизни, и всю её неповторимую палитру, и многие другие тайны Земли.
Некоторые определения и понятия намеренно не раскрываются до конца. Это сделано для того, чтобы оставить читателю