Россия – Крым – Украина. Опыт взаимоотношений в годы революции и Гражданской войны. В. Ф. СолдатенкоЧитать онлайн книгу.
рничества, международной и военной политики, разработке проблем историографии и методологии науки, современного украиноведения, политологии. Автор около 800 публикаций, 30 из которых – индивидуальные монографии.
В их числе: «Украинская революция: концепция и историография» (в 2 т. К., 1997, 1999);
«Украинская революция. Исторический очерк» (К., 1999);
«Несломленный: жизнь и смерть Николая Скрыпника» (К., 2002);
«Георгий Пятаков: мгновения неспокойной судьбы» (К., 2003);
«Три Голгофы: политическая судьба Владимира Винниченко» (К., 2005);
«В поисках социальной и национальной гармонии. (Эскизы к истории украинского коммунизма)» (К., 2006);
«Винниченко и Петлюра: политические портреты революционной эпохи» (К., 2007);
«Украина в революционную эпоху: Исторические эссе-хроники» (в 4 т. Годы 1917–1920) (Харьков; Киев, 2008–2010);
«Проект “Украина”. Личности» (К., 2011);
«Революционная эпоха в Украине (1917–1920 гг.): логика постижения, исторические личности, ключевые эпизоды» (1-е и 2-е изд. К., 2011, 2012);
«Украина. Год 1917» (К., 2012);
«Гражданская война в Украине. 1917–1920 гг.» (М., 2012);
«Демиурги революции. Очерк партийной истории Украины 1917–1920 гг.» (К., 2017);
«Георгий Пятаков: оппонент Ленина, соперник Сталина» (М., 2017).
Введение
Очевидно, в последние годы нет в мире политических лидеров, функционеров международных организаций, которые бы публично не высказывались о крымской проблеме, перспективах ее разрешения. Спектр мнений невероятно широк – вплоть до полярно противоположных, взаимоисключающих. Используются различные аргументы, в том числе исторические факты, документы. Но их трактовки очень часто существенно отличаются, нередко «подверстываются» под желаемый (т. е. конъюнктурный) результат, грешат против объективности, реализма. Вряд ли в ближайшее время удастся преодолеть противоречивые, несовместимые подходы, поскольку дискутанты преследуют преимущественно политические цели, не смущаясь, приносят в жертву истину.
И если уж прибегать к оперированию доказательствами, связанными с сюжетами исторической ретроспективы, то они окажутся приемлемыми, убедительными и даже по-настоящему выигрышными, если в их основание будет положено реалистическое знание, а в оценках и выводах безоговорочно станет доминировать непредвзятый, строгий, последовательный научный анализ.
Конечно, при этом нельзя не учитывать исторической динамики своеобразных, нередко существенно отличающихся стадий развития означенных субъектов взаимоотношений (и России, и Украины, и Крыма) в разные периоды, изначально отказавшись от исследовательских реконструкций в упрощенной системе координат. Каждый исторический этап имел свои качественные особенности и потому требует предметного, обстоятельного изучения при общем понимании, что проявлялись одновременно, параллельно или во взаимопереплетениях, взаимодополнениях и некие фундаментальные, определяющие, «сквозные» тенденции, и временные, конъюнктурные факторы.
Учитывая данное обстоятельство, представляется возможным и необходимым избрать предметом специального рассмотрения один из переломных и весьма насыщенных векторными изменениями исторических рубежей – революционную эпоху 1917–1921 гг., попытаться увидеть в процессах столетней давности корни последующих весьма непростых, часто неоднозначных, порой даже труднопостижимых явлений.
Конечно, результативно это сделать можно лишь с учетом достижений историографии.
При этом надо изначально отдавать себе отчет, что взаимоотношения между обозначенными государственно-административными субъектами были производными от политических, во многом – военно-политических факторов, сущностей господствующих политико-правовых систем и режимов, динамики их смены, ориентаций и поведения государственных, общественных деятелей и массы других аспектов революции, гражданской войны, иностранной интервенции. Ввиду этого внимание следует фокусировать на более узком историографическом сегменте, частично на выборочном подходе к историческим студиям, сознательно допуская определенную асимметрию в сторону более детального анализа в некоторых случаях событий в Крыму[1], поскольку анализ изменений ситуации в материковой части (и России, и Украины) представляется сравнительно более широко известным, получившим обстоятельную апробацию во множестве современных публикаций. Гораздо объемнее представлена и документальная сторона деятельности государственных образований упомянутых субъектов.
Кроме того, в реальной жизни складывалось так, что от ситуации в Крыму практически на всех этапах периода зависимость характера и результатов взаимоотношений России, Украины и Крыма была большей, нежели от позиций, желаний, стремлений всех властей, сменявших друг друга севернее полуострова.
События февраля 2014 г. и последующих лет, однозначно квалифицируемые в официальных документах Украины, оценках руководителей государства, политиков как «временная оккупация Крыма», «аннексия» полуострова Российской
См.: