Почти непридуманные истории. Алексей Владимирович ЗелепукинЧитать онлайн книгу.
подошёл к стенам города, и костры, согревающие его воинов этой промозглой весной, спорили числом с небесными светилами.
Отрок лет четырнадцати, сын кузнеца – Волька, несмотря на пробирающий до костей ночной ветер, стоял у стены, опираясь на тяжелое медвежье копье. Князь обещал пайку каждому, кто поднимется защищать стену. А зима выдалась лютая, да и Батя умудрился под лёд провалиться и ещё не оправился от хвори. Работа в кузне почти остановилась. Волька отломил кусок горбушки от каравая.
– Дома сестра с батей голодные. Вот они обрадуются. Батя, правда ругаться будет за самовольство, а то и оплеуху пропишет. Но Хлебушек есть хлебушек, с ним и спится лучше и болезни быстрее отступают. Да и помирать сытому не так страшно.
Вкус ржаного хлеба немного отогрел продрогшую и скованную страхом душу, вернув способность мыслить, хотя Ужас все еще заставлял колени дрожать, а Паника перехватила дыхание и лишила руки остатка сил.
Даже сон отступил перед этим великим морем огня, разлившегося в долине реки Жиздры. Огонь, первая покорённая человеком стихия.
Покорённая, но так и не понятая. Он может дарить тепло и отбирать жизни. Освещать путь и обращать в бегство. Он не злой и не добрый. Он огонь. И в этот раз он не предвещал ничего хорошего, безжалостный и беспощадный, как и воины, собравшиеся у его пламени там за стеной среди холмов.
О кровожадности и жестокости монгольских завоевателей ходили, леденящие душу, рассказы. Под их ударами уже пали Рязань и Владимир. Тятя рассказывал, что это огромные красивые грады, совсем не чета их Козельску. Мысли вились в голове, как стайка мальков у берега в солнечный полдень, вроде и много и не одной не ухватишь. И лишь одна словно острый шип засела в мозгу:
– Завтра с первыми лучами солнца монголы ринуться на штурм. И мы все умрем. И ничего нельзя изменить или исправить. А сколько всего не успел…
Грудь юноши опустилась с тяжелым вздохом.
– Ты чего так вздыхаешь то? Малой? Не заболел часом?
Юноша повернулся на голос.
Местный воевода Всеволод. Гигант. Косая сажень в плечах, с дозором обходил стену.
– Ты чего духом то поник, совсем? Аль случилось чего?
Залихватский тон воеводы начинал раздражать, будто он сам слеп или глуп.
– Случилось. – зарево костров играло пурпуром на щеках Волька.– Монголы пришли. Вона их сколько. Все холмы перед лесом в огненное море своими кострами превратили. Завтра на штурм пойдут. И все …
– Что все, Волька?
– Помрем мы все. Где нам с такой Ордой тягаться.
– Их орда, а нас Рать. – Воевода подошёл поближе к юноше. – Да и когда нибудь, рано или поздно все мы помрем.
– Ты Боярин, ого, какой взрослый то. Ты в этой жизни много чего повидал, а мне обидно, просто аж до слез. Варька дочь пекаря, до жути прям, словно репей в самое сердце запала. А я тут помру за зря. Так ни разу ни целованный.
– А ежели им на милость сдаться? Забыл, что они с пленными делают? Помнишь какую смерть князь Мстислав, дед нашего князя Василия принял?
– Помню. Задавили их монголы на смерть. Положили на них помосты и пировали пока все до единого дух не испустили.
– Так что переговоры затеем? – голос воеводы стал жёстче. – А ежели они твою Варьку в откуп потребуют? Или сестёр твоих? Смиришься?
Рука юноши сжала копье до хруста в суставах.
– Ты в самом деле сможешь жить с этим?
– Нет не смогу боярин.
– Боль, Надежда, Печаль. Три силы дал нам господь. Вот в них, ты и должен черпать своё могущество. Не за свой живот, ты с утра печься должен. А смерть врагу сеять бес счёта. За Варькины глаза, да за улыбку сестёр ты биться должен.
Боярин склонился к Вольке заглядывая в его душу.
– А коли и пришёл наш час помереть, так от него не скрыться. Не убежать. Только мы решаем, какой смертью мир сей покинем, да в объятия к Господу нашему Иисусу отправимся.
Голос воеводы потеплел, в нем появились нотки отеческой заботы.
– Позволим ли мы врагу глумиться над тем, что дорого нашему сердцу, или заставим его и всех его потомков вздрагивать при воспоминании о доблести и отваги обычных людей. Не воинов, ни богатырей, тот люд военный и к сече привычный. Нет ничего более геройского, чем хлебопашец, восставший на захватчика, взявший в руки оружие, встав на защиту своей веры и образа жизни.
Волька вытер нюни и отер рукавом глаза.
– Истина Христианства ведь не в походах в церковь или молитве. Хотя это очень важные вещи, позволяющие нам правильно смотреть на происходящее. Истина в следовании примеру господа Иисуса. А он жизнь свою отдал за весь род людской, во искупление грехов наших. И коли хватит тебе силы и отваги своею душой другие прикрыть, пожертвовать своим ради других, то ты и есть самый счастливый человек на Земле. Ибо ты есть истинный христианин, и твоим будет царство Небесное. А мирская суета малец, лишь экзамен, и смерть не конец. Не нужно ее страшиться. Коли суждено нам завтра предстать перед Творцом, так. Давай