Агентство 404. Владимир Дмитриевич ОкороковЧитать онлайн книгу.
ремя его уже не интересовало ничего, что мы привыкли называть обыденной жизнью нормального человека. Ему не хотелось вставать, ходить, разговаривать. Было одно желание напиться и забыться в тяжелом, тревожном, граничащем со смертью сне, а потом вынырнуть из него потным, вонючим с единственным желанием снова выпить.
На этот раз пробуждение было особенно тяжелым. Появилось обязательное в таких ситуациях ощущение панического страха – выпивка кончилась. Наконец Степан стряхнул с себя оцепенение и открыл глаза. Понадобилось какое-то время, чтобы окончательно прийти в себя, еще через несколько минут он уже стал различать предметы более отчетливо и наконец, его взгляд сфокусировался вначале на пустой бутылке и только потом на настенных часах, висевших на противоположной стене. Секундная стрелка не шевелилась, часы стояли. Степан с неимоверным усилием заставил себя сесть, в ушах застучало, голова кружилась, пот застилал глаза, к горлу подступила тошнота. Минут через десять, однако органы отвечающие за функцию самосохранения организма, с трудом но настойчиво стали выводить это организм из состояния смертельного токсического разрушения. Например, захотелось воды, а потом и сигарету. В голове посветлело, мозг заработал, но только в одном диапазоне, чем бы похмелиться. Часы, если бы не остановились еще два дня назад, могли бы сообщить ему, что время уже приближалось к обеду. А учитывая, что день был будний, то вся основная масса народонаселения, в то время как Степан боролся с непреодолимыми низменными желаниями, работала кто на производстве, кто на транспорте, а кто в офисе.
Человеку свойственно думать. Кроме того у каждого человека, есть память. Вот теперь Степан, пытаясь пока безуспешно сопоставить все это воедино, пытался определить время начала запоя, стараясь в то же время абстрагироваться от назойливо лезущих в голову сопутствующих нюансов иногда позорно стыдных, как назло ярко запечатлевшихся в памяти. Логика давно и часто пьющего человека подсказывала, что где то в глубине этой неубранной холостяцкой квартиры должна находиться кое-какая выпивка, «заначенная», именно для такого, может быть самого главного момента его жизни.
Спасительная бутылка, находилась на самом видном месте, на кухонном столе, куда на дрожащих и подкашивающихся ногах добрел Степан, с трудом удерживаясь в вертикальном положении. На кухне было значительно светлее, а лучи играющие на коричневой бутылке «Фэймос Граус», лишь подтверждали, что на улице давно уже день-деньской. Степан, сразу же успокоившись, не спешил скрутить голову шотландской куропатки, именно так переводится «Граус»_- в честь любимой дичи шотландцев. Вдруг почувствовав давно уже не испытываемый голод, вытащил из старого раздолбанного холодильника засохший кусок сыра и такой – же заскорузлый ломтик лимона. Такая знакомая обжигающая жидкость прокатилась по пищеводу и зажгла желудок, но лишь на короткое время. Степан, затаившись, ожидал и вот теплая волна, окутывая и расслабляя уже подымалась, откуда то из глубин и мягко, убаюкивающе и основательно, размещалась где-то в сознании. Руки перестали дрожать, пот прекратился, аритмия утихла, в голову стали приходить мысли, еще сумбурные, но все более отчетливые и правдоподобные. Например, стало вспоминаться, что неделю назад он, еще будучи в здравом уме и светлой памяти, ходил на службу, носил погоны целого подполковника МВД и занимал должность старшего опера в управлении уголовного розыска краевого Главка.
Когда, 0,7 литровая бутылка «вискаря», наполовину была уже опорожнена, сыр сгрызен а лимон высосан, наступило состояние близкое к блаженству, страх окончательно испарился, тремор прошел, лицо разгладилось и немножко даже раскраснелось, как бывает только в первоначальный период опьянения, т.е. наступил момент, когда похмелье, сделав свое дело, вывело из штопора, баланс восстановился и на этом надо бы заканчивать иначе все
повторится снова. Степан это знал и хоть с некоторым сожалением, но закрутил бутылку, засунул в холодильник подальше с глаз и пошел в ванную приводить себя в порядок.
Побрившись и постояв под контрастным душем, он настолько взбодрился и повеселел, что с трудом удержался, чтобы не пройти на кухню и хлопнуть еще одну рюмашку живительной влаги, но удержался, еще свежи были в сознании офицерские правила – стараться никогда пьяным не выходить на люди.
Стоило ему только вспомнить, что теперь он может никуда не спешить, что он свободный человек как тут же возникло ощущение ненужности и одиночества, а воспоминания лишь острее подчеркивали отсутствие надежд и полное отсутствие перспектив. Степану скоро «полтинник», неделю назад сослуживцы проводили его в отставку, банкет устроили в кафе на улице Весенней. Кафе так и называлось – «Весеннее». Поскольку Степан был человеком холостым, сослуживцы на вечеринку пришли тоже без жен. Единственными украшением застолья были майор Савельева Клара Иннокентьевна, неизвестно каким «Макаром», затесавшаяся в мужской коллектив оперативников, да еще Вера Игнатьевна секретарь начальника управления, которую по фамилии никто не знал, хотя в управлении она работала всю свою очень длинную и наверное скучную жизнь. Дамы очень скоро слиняли, так что банкет получился чисто мужским и постепенно превратился в пьянку. Нет, вначале все говорили тосты, подшучивали, подбадривали – мол, завидуем тебе