Vita Nostra. Работа над ошибками. Марина и Сергей ДяченкоЧитать онлайн книгу.
утопая головой в полумраке верхних этажей. Обновленная будка вахтера походила теперь на пустой террариум, а на месте доски с расписанием имелось электронное табло. Ни в холле, ни в коридорах, ни на лестнице не видно было ни души – все на занятиях.
С порога Сашка метнулась к расписанию. Не смогла поначалу разобраться в строчках и столбцах: ее однокурсники переведены на четвертый… стали старше на полгода… значит, Сашка тоже на четвертом курсе?!
Группа «А» начинала занятия со второй пары – аудитория номер один. Значит, преподаватель – Портнов, а он не терпит ни малейших опозданий; на ватных ногах, ступая по блестящему полу старыми разбитыми кроссовками, Сашка подошла к давно знакомой двери.
– Гольдман Юлия, – глухо слышалось изнутри. – Бочкова Анна. Бирюков Дмитрий. Ковтун Игорь…
Сашка подняла руку, чтобы постучать, и замерла – как если бы каменный памятник опоздал на занятие и уже на пороге вспомнил, что гранит не сходит с постамента. Голос за дверью звучал незнакомый, точнее, полузнакомый – и это не был голос Портнова. Перекличку там, внутри, проводил кто-то другой.
Ни звука не слышалось в ответ. Никто не говорил «есть», как обычно. Никто не скрипел стульями, не кашлял, не дышал. Можно было представить, что неизвестный преподаватель сидит перед пустой аудиторией.
Сашка прильнула к двери, будто первоклассница за мгновение до учительского оклика: «Как не стыдно подслушивать?!» Она мысленно перебирала их имена, одно за другим, как четки, ежесекундно опасаясь, что нить порвется. Выпавшее имя означало бы провал на экзамене, небытие, участь хуже смерти.
Секунды ее опоздания шли и шли, а она все прислушивалась, не решаясь постучать. Страх увидеть пустые стулья на месте выбывших сменился другим страхом – а что стало с уцелевшими? Во что превратились ее однокурсники после экзамена? Кого она встретит там, внутри?
В перекличке возникла крохотная пауза. Сашка отлично помнила, какое имя в списке следующее, но преподаватель отчего-то не спешил его произнести, и от единой мысли, что это имя может сейчас не прозвучать, Сашка из гранитного памятника превратилась в оплывающий кусок воска. У нее подогнулись колени.
– Коженников Константин, – сказал преподаватель за дверью. Сашка зажмурила глаза так плотно, будто пыталась веками загнать их в глубь черепа: Костя сдал. Костя выжил.
– Коротков Андрей. Мясковский Денис, – глухо слышалось из-за закрытой двери. – Онищенко Лариса. Павленко Елизавета…
Следующей в списке значилась Сашка. Все еще зажмурившись, она еле слышно стукнула в дверь костяшками пальцев, услышала короткое «Да», переступила порог и только тогда, не сразу, открыла глаза.
Аудитория, похожая на школьный класс, выглядела ровно так же, как Сашка ее помнила. Фигурная решетка все так же прикрывала окно, столы со стульями так же стояли в два ряда. За столами неподвижно сидели люди; Сашка осмелилась – и поглядела в лица своим однокурсникам. А они все как один смотрели на нее.
Человеческие живые глаза. Потрясенные взгляды. Сашка