Артефакты. Мария СвешниковаЧитать онлайн книгу.
к народу.
После Гаваны московские зимы казались Владу чем-то немыслимым и уникальным. Будучи метр с кепкой ростом, он часами разглядывал сосульки на крыше, первым бежал убирать снег с дорожки, с радостью орудовал дедовской лопатой, рисовал акварелью закаты и просил читать ему вслух «Остров сокровищ» Стивенсона.
Тогда Влад был уверен, что солнце живет за домом. Может, даже у соседей. Проныра Павлик, первый дружбан, не то что значки с изображением гербов и флагов (достались Владу по наследству от деда) тырил с улыбкой блаженного грешника, он и солнце вполне мог запихнуть в рюкзак и наперевес с днем ушагать прочь. Зимой Влад садился на жестяную скамейку, подложив под себя дедов растерзанный тулуп. В противном случае из кухонного окна, налитого сладко-маслянистой дымкой, появлялось суровое, но мягкое лицо бабушки и ее сжатый, испачканный мукой кулак. Она ужасалась советским реалиям и сетовала, что в местном магазине батоны не белые, а серые, поэтому, отмыв дочиста старую печь, взялась за исконно женское – печь хлеб и умиляться, как подрастает опара. От бабушкиных рук пахло сливочным маслом, изюмом и дрожжами. От волос – теплой древесиной. А если уткнуться в шею, вдруг доносился аромат духов «Ярославна». Теперь таких не сыскать.
Переминаясь на дедовском тулупе, Влад пытался понять, куда украдкой семенит солнце. И почему оно сбегает по своей дуге, а не просто скатывается вниз и пережидает ночь на дне моря или пожарного пруда в конце Бородинской улицы. Солнце никогда не зевало и морд не корчило, в отличие от луны, и, собираясь на боковую, всего лишь стыдливо краснело, распуская красноватый отблеск по всему небу и наливая им облака в темное – тучное, красочное, но такое сиюминутное.
Стоило Владу отвернуться и увидеть Павлика, гремящего какими-то жестяными склянками в сарае, как солнца уже и след простывал. Так – дымка на горизонте возле самого края земли и явно за пределами соседского участка. Влад рос в романтичном доперестроечном мире, а когда подул ветер перемен и развеял советские карточные домики, Влад уже слишком прочно верил в счастливый конец. Ну или в счастливую бесконечность. И это грело лучше пряного глинтвейна и оренбургского платка. Я правда поверила, что события роковой ночи мне просто померещились.
Происки ретроградного Меркурия, не более того.
Едва переступив порог, мы с Кариной обомлели: за час нашего отсутствия Настя так и не удосужилась сменить позу. Она согбенно восседала на ворсистом ковре грязно-малахитового цвета и издавала странное посвистывающее сопение. Подкравшись ближе, мы поняли, что она просто уснула сидя, ну или впала в анабиоз. Решили не будить. Потом, правда, сжалились и переложили ее на диван, накрыв пледом под мычание планшета «ом, нама, шивая».
В даркнет мы не просто вошли, а впрыгнули – сила нашего любопытства измерялась в килоньютонах. Мы жали на клавиши, будто пытались вдавить клавиатуру в стол.
– Вот, нашла – Кира Кобзева, – подвела я итоги наших поисков. – Дата рождения и место прописки совпадают.
– Да,