Эмоции в розницу. Юлия ВолшебнаяЧитать онлайн книгу.
то по какому принципу они работают?
– Это стереосистема, – услышала я за спиной тихий голос Грега, и, обернувшись, увидела, что он стоит, прислонившись к дверному проёму и скрестив руки на груди. Видимо, он уже давненько за мной наблюдал.
– Зачем она тебе?
– Слушать музыку.
Я не совсем понимала, что он имеет в виду. Конечно, я знала, что такое музыка, но до сих пор мне не приходилось слышать ничего длиннее десятисекундных электронных семплов, которые сопровождают работу различных приборов и программных оболочек.
– Зачем? И как это использовать?
В ответ Грег почему-то вздохнул:
– Тебе пока ещё рановато с этим знакомиться. Если наши совместные сеансы продолжатся, обещаю однажды показать. Но сначала я всё же должен отработать сегодняшний гонорар.
Грег расплёл скрещённые руки, и я заметила, что в одной из них он сжимает красную повязку.
– Ужин на столе, – с едва заметной улыбкой проговорил он, делая приглашающий жест.
Я кивнула и приблизилась к нему, чтобы опять покорно довериться темноте в ожидании новой порции неизведанных ощущений. К тому же, запах еды, доносившийся из столовой, уже кружил голову и заставлял ощущать требовательную пустоту в желудке.
В столовой Грег предложил мне для начала определить по запаху, какая именно еда стоит на столе.
Я безошибочно уловила запах рыбы, но не могла понять, какой гарнир её сопровождает. Как выяснилось, нас ждали рыбное филе с вареным картофелем и какая-то зелень – опять ничего принципиально нового, но чувство наслаждения было невероятно острым. И рыба, и картофель, оказываясь у меня во рту, будто сами собой расплавлялись на языке, оставляя нежное кремовое послевкусие. А салат из зелени, вкус которой я в принципе никогда не понимала и употребляла лишь изредка по настоянию электронного диетолога, в тот вечер показался мне наиболее уместным дополнением к основному блюду. Я поймала себя на том, что буквально «прислушиваюсь» к вкусу каждого ломтика или порции еды, которую отправляю в рот. У меня накопились десятки вопросов к моему продавцу чувств, но Грег не разрешил мне разговаривать во время еды:
– Некоторые чувства любят тишину, – как обычно, вполголоса, но твёрдо проговорил он. И добавил: – Особенно во время принятия пищи. Погрузись целиком в настоящий момент. Запоминай все возникающие ощущения, представь, будто чувствую не я, а ты сама. После ужина сможем обсудить всё это и многое другое. Я объясню тебе, что именно мы сейчас чувствуем и почему.
«Что именно МЫ чувствуем», – несколько раз повторила я про себя.
Было что-то заговорщическое в этом «МЫ». Нечто совершенно необычное для меня. Я вдруг поняла, что, возможно, ни разу не употребляла местоимение «мы» в том смысле, в котором это сделал Грег. Раньше это слово было для меня просто обобщением: «мы, алéксы», «мы, интернатовцы», «мы, жители Центрополиса», «мы, программисты».
Но в «мы» Грега было нечто большее. В нём звучало «ты и я, вместе». Так, словно это «мы» пролегло между