Без четверти полночь. Ирина ИгнатьеваЧитать онлайн книгу.

      За шесть лет ничего не изменилось. Только поросло сорняком и кустами. На пепелище дачного посёлка уже не раз покопались жители окрестных деревень – искать здесь что-то ценное не имело смысла. На месте давно сгоревшей дачи не было даже мало-мальски уцелевшего кирпича, лишь сваленные кучей деревяшки, которые пламя не доело до конца.

      «Всё растащили, суки!» – я со злостью раскидывала обгоревшие доски. Очистила пространство на том месте, где должен был располагаться вход в подвал, и не поверила глазам: дверь в подпол даже не обгорела!

      «И как местные не сняли? Здесь же металлом обито по краям».

      Ровные доски поддались сразу, и я застыла перед входом в чёрную дыру… Нет, не подвала – своего прошлого. На секунду даже показалось, что снова стало нечем дышать, но, к счастью, только почудилось.

      Луч фонарика прошёлся по внутренностям подвального зева, но сверху ничего разглядеть толком не удавалось. И я, прихватив небольшую доску, спрыгнула.

      Я забыла, у какой стенки мы закопали «клад», поэтому нашла место не сразу. Робко коснулась земляного пола, и в ответ будто услышала зов.

      Откопать камень удалось быстро: комья земли разлетались из-под обломанного края доски, словно это было не в сыром подполе, а на удобренной свежевскопанной грядке. Затем ладони медленно погрузились в ямку, чтобы достать спрятанное; пальцы мгновенно замерзли, прямо заледенели. Достала круглый камень размером с дыню и старательно принялись вычищать грязь из неглубоких линий, пока рисунок не стал хорошо виден: внешний круг образовал циферблат с зарубками вместо цифр, внутри – две стрелки.

      Но вместо понимания, вдруг пришла боль… Она будто плеснула из глаз, из самой глубины черепа. «Брызги» тут же осели на лице и двинулись дальше.

      Отчаянно воя, я хваталась то за голову, то за предплечья, то за грудь, словно стараясь не дать жутким ощущениям поглотить тело полностью, удержать их. Глаза видели вспышками. И одно за другим обретали краски и чёткость тщательно стёртые мозгом воспоминания.

      Как в отчаянии, страдая от удушья, пряталась от преследователей в подвале подожжённой дачи. Каталась по полу, пытаясь содрать слой липкой плёнки, перекрывшей доступ кислорода. И умерла, так и не сумев сделать вдох. А дальше – как сама словно стала тьмой, которой было не страшно пламя: я-она прошла, просочилась сквозь огонь, не получив ни единого ожога. Взмыли в воздух здоровенные доски, лом, кусок железа – чьё-то туловище оказалось разрезанным пополам, и стихли, наконец, так раздражающие крики…

      …Судорога отпустила тело так же внезапно, как и началась. Но я всё лежала, скрючившись, на земляном полу. Взгляд с трудом сфокусировался на камне рядом. Одна только мысль, что я снова могу случайно его коснуться, привела в ужас и одновременно придала сил.

      Из подвала я выбралась так быстро, как только могла, и поспешила к машине.

      – Никогда, слышишь? Никогда не смей даже вспоминать эту дыру!

      Руки тряслись,